– Нет. Ответа не будет. – Он направился к двери, но затем вспомнил о хороших манерах. – Спасибо, Джейн.
– Подожди. Куда ты собрался? Ты же не бросишь ее? – забеспокоилась Джейн.
– Никогда. – Он улыбнулся. – Древняя поговорка апачей гласит, что мудрость приходит к нам во сне.
Вирджиния стояла у окна и смотрела, как Болтон идет по тропинке к коттеджу, заходит в домик и закрывает дверь. Она заметила движение внутри, за окнами. Что он делает? Пакует вещи?
Вирджиния слышала, что Джейн вошла в комнату, но не обернулась, не могла обернуться, пока была возможность хоть мельком видеть Болтона.
– Что он сказал? – спросила она.
– Именно это, – буркнула Джейн.
– Что? – не поняла Вирджиния.
– То же, что и ты сейчас, кроме небольшой детали: «Что она сказала?»
– О… Он передал записку? – взволнованно спросила Вирджиния.
– Нет. Записки нет, – бросила Джейн и отвернулась.
Вирджиния скомкала в руке занавеску, не сводя глаз с гостевого коттеджа. В домике были раздвинуты занавески, осеннее солнце освещало комнаты, и через большие французские окна она могла видеть Болтона, который сидел у стола и разговаривал по телефону. Кому он звонит?
– Он что-нибудь сказал? – спросила Вирджиния, не надеясь на ответ.
– Какую-то старую индейскую мудрость про апачей, приходящих во сне, – сообщила Джейн.
– Что? – удивилась Вирджиния и подозрительно уставилась на подругу.
– А может, это были сны, приходящие вслед за апачами… – пробормотала смущенная Джейн.
– Ничего не понимаю! Это совсем не похоже на Болтона! – воскликнула Вирджиния.
– Но он сказал именно это. И я тоже ничего не поняла. – Джейн слонялась по комнате, трогая все, что попадалось ей под руки. – Не хочешь сыграть в шашки? – неожиданно предложила она.
– Нет. Я хочу, чтобы ты отправилась домой и отдохнула, – заявила Вирджиния уставшим голосом.
– Но ты еще не получила известий от доктора Мейсона. – Джейн в недоумении воззрилась на подругу.
– Наверное, он сегодня вообще не позвонит, но я не собираюсь разваливаться на части. – Вирджиния поймала руку своей подруги. – Послушай, Джейн. Утром я почувствовала себя намного лучше, я стала сильнее. Я могу даже спуститься вниз и немного поработать за компьютером. Или найду другое занятие, лишь бы отвлечься, пока не позвонит доктор.
– Если ты думаешь, что я покину тебя, пока он не позвонит, то сильно ошибаешься. – Джейн разложила шахматную доску. – Будешь играть белыми или черными?
– Черными. Они больше соответствуют моему настроению, – сдалась Вирджиния.
– И не мошенничай. Ты всегда плутуешь, – предупредила Джейн.
– Неправда. Ты так говоришь, потому что я всегда выигрываю, – обиженно проговорила Вирджиния.
Джейн сделала первый ход и спросила:
– Как ты думаешь, что он имел в виду, говоря про апачей, приходящих во сне?
Вирджиния пожала плечами, затем тоже передвинула шашку. Но сосредоточиться на игре она не могла; мыслями она была с неправдоподобно пылким апачем, который пришел к ней, чтобы возродить ее сны, и не один, не два, а целых три раза. В здравом ли она уме, если продолжает плевать в глаза судьбе?
Она даже не заметила, что Джейн перепрыгнула через ее шашку и смела ее с доски.
20
После обеда Болтон ушел куда-то под непонятным предлогом и не возвращался до позднего вечера. Если бы Джейн не спала, Вирджиния с удовольствием обсудила бы с ней возможные причины его длительного отсутствия, но Джейн похрапывала, вытянувшись на кушетке, – она ужасно устала.
Вирджиния видела, как Болтон возвращается в гостевой коттедж. У двери он задержался и поглядел вверх, на окно, у которого она стояла. Луна осветила его лицо, и Вирджинии показалось, что она может разглядеть каждую черточку его лица – высокие скулы, чувственный рот, мощную челюсть, проницательные голубые глаза. Ее сердце учащенно забилось, и она машинально надавила ладонью на грудь.
Его губы зашевелились, и хотя Вирджиния не слышала слов, она точно знала, что он сказал: «Я люблю тебя».
– Не надо, – прошептала она. – О, пожалуйста, не надо.
На мгновение лицо Болтона озарила одна из его обаятельнейших улыбок и… он исчез – проскользнул в дверь подобно большому грациозному дикому коту, каких она видела в горах.
Ужасное чувство потери угнетало Вирджинию и лишало всех жизненных сил. Она поплелась в ванную и вздрогнула, увидев себя в зеркале. Повязка на груди напоминала о том, что может скрываться под ней.
Вирджиния сорвала с крючка полотенце и занавесила им зеркало, убрав ненавистное изображение. Спазм сдавил горло, к глазам подступили слезы. Она чувствовала себя абсолютно беспомощной, гораздо более беспомощной, чем тогда, когда ее бросил Роджер.