Очень распространено мнение, что это сугубо еврейская память. Да, у евреев была большая трагедия, мы сочувствуем и так далее... Вы же не думаете, что евреи в Израиле особо помнят о Голодоморе? Голодомор — это украинская трагедия, Холокост — еврейская. Среди украинцев и евреев очень много людей, которые хотят, чтобы все было строго раздельно. Когда начинаешь говорить, что во время Холокоста гибли не только евреи, а во время Голодомора не только украинцы, это воспринимается в штыки.
То есть — надо додавить или догнобить евреев до того, чтобы их или не было, или чтобы они хотя бы не помнили? То же, что у Зисельса с Тетиевым: давайте объединять, а не разъединять. Что ж, при такой парадигме и погромы, и Холокост имеют прямой смысл! Убей, а после добейся, чтобы убийство признали неслучившимся! Или терпеливо дождись, когда его и без насилия забудут, словно упавший в Лету отрывной лист.
Нахманович продолжает и, еще более снижая планку аргументации, отсылает к сомнительному в культурологическом контексте авторитету Каспара Уайнбергера, экс-министра обороны США:
...Россия не является частью западной цивилизации, потому что она не пережила Возрождения, Реформации и Просвещения. Украина с середины XVII века начинает входить в этот мир, а там действительно шла совершенно другая история. Не было ни либерализма, ни гуманизма. Даже как идеи. Поэтому, ну, Холокост. И десяти лет не прошло со времен Голодомора, а 1937-й был четыре года назад, недавно депортировали поляков, греков, немцев. Все устлано миллионами трупов. А что, после Холокоста прекратился террор? Нет, опять голод 1947-го, депортации крымских татар и народов Северного Кавказа. Евреев не успели депортировать — помер товарищ Сталин. Поэтому, да, Холокост — это страшно, но чем он отличается от всего остального?
Это уже абсолютная атрофия и чувствования, и понимания, да и знания тоже.
Да и зачем знание, если на одни и те же исторические реалии можно, по желанию заказчика, надевать разные мифы-одежды, точнее минимифы:
Тут я возвращусь к мысли, что история Бабьего Яра началась до расстрела евреев и продолжается сегодня. Все конфликты по поводу памяти Бабьего Яра — это отображение конфликтов, которые носит в себе Украина.
У нас в стране разные модели памяти, потому что разное видение будущего. Если вы хотите жить вместе с РФ в одном пространстве, будете вспоминать Великую Отечественную войну. Если хотите строить национальное государство — борьбу УПА. А если интегрироваться с Европой — Холокост. Это все было, но акценты расставляются под разные модели будущего. Историческая память — это же всегда миф. Не в смысле выдумка, а просто очень упрощенная и сокращенная история. Вы знаете мало, но это ключевые вещи для вас.
Что ж, отлично: остается только правильно определиться с будущим и с заказчиком, взять у него генеральную выкройку и заюлиться вокруг него с сантиметром в руке и карандашиком за ухом. Выбор Нахмановича — украинское государство, куда государствообразующая украинская политическая нация не откажется принять и украинских евреев. Но в самом выборе «будущего» самим украинским государством он, увы, так и не уверен:
Что будет или что должно быть на мой взгляд [в Бабьем Яру]? Что будет, зависит от того, что будет в Украине. Пока страна не определилась со своим будущим, она не определится со своим прошлым. Нам хочется, чтобы мы были частью Европы. Но это мне и вам хочется, а давайте выйдем на улицу и сделаем опрос. Там будет примерно 50% на 50%. Просто сейчас меньше людей говорит об интеграции с Россией, они сейчас «за суверенитет, чтобы мы были сами по себе». Наше будущее, к сожалению, — это до сих пор открытый вопрос.
Поэтому, какая у нас завтра будет историческая память, неизвестно, а значит, непонятно, что будет и с Бабьим Яром. Должна быть позиция государства, а ее нет. Да, на высшем государственном уровне, особенно после 75-летия трагедии, появляется понимание, что это не просто еврейское место, что нельзя пускать все на самотек. Это украинская земля и украинская история, даже если бы там расстреливали только евреев.
И вот кульминация интервью — объявление войны «русскому проекту», т. е. проекту МЦХ:
Я против русского проекта. Во-первых, не надо опять строить на кладбище. Во-вторых, они хотят создать музей Холокоста в бывшем СССР, где будет показана «выдающаяся» роль украинцев в Холокосте. Это очень популярная в последнее время идея, что ответственность пособников превышает ответственность инициаторов. То есть акцент смещается с Гитлера к местным полицаям. Москве это выгодно, потому что это дискредитация европейских постсоветских государств. Но это абсолютно деструктивно для Украины, не говоря уже о том, что с чисто научной точки зрения это весьма сомнительная концепция.