Вика совсем забыла, что представилась врачам как сестра больной, а предупредить Ингу было никак.
– Да, чтобы вопросов не было лишних, я сказал, что ваша сестра, – покраснела Вика, чувствуя себя почему-то виноватой. – Я там с дочками вашими осталась, если вы не против, пока вы тут…
Инга вскинула глаза, резко поднялась, пошатнувшись, и заорала не своим голосом, указывая Вике на дверь:
– Пошла вон отсюда! Убирайся, тварь! И чтобы ноги твоей здесь не было! И не приближаться к моим детям!
Вика захлопала глазами, как в школе перед учительницей, которая влепила двойку за потерянную тетрадку, в которой Вика две ночи по - честному писала конспект, и спиной пошла к двери, врезавшись в дверной косяк.
Вопрос «за что» вылился коричневой пустотой в ее глаза, вытолкнул в больничный коридор и заставил сбежать с лестницы. На улице, ополоснув кожу свежим воздухом, Вика сползла на лавку и начала плакать. Сначала от обиды, потом от усталости, потом от того, что жутко болела голова, и ломило все тело. Ей хотелось лечь прямо здесь на серой лавке и лежать, пока все само собой не пройдет. «Зачем мне все это надо? Не хочу, не хочу…не хочу...», – шевелила она беззвучно губами, притягивая взгляды прохожих.
Звонок от Али раздался звенящей болью в ушах, в душе, поставил точку в этой истории и подтвердил сильное желание избавиться от Анисьиной силы.
Аля со слезами просила, чтобы Вика к ним не возвращалась. Мама дозвонилась до своего брата, просила его забрать девочек к себе, и велела сестру-соседку, то есть Вику на пушечный выстрел к детям не подпускать.
Скорее всего, Инга думала, что Вика являлась виновницей ее недавних мучений. Ведунья где-то читала в Анисьиных записях, что люди, в которых вселяется нечисть, продолжают все чувствовать. Обычно это физическая и душевная боль от беспомощности и обреченности. Но понять, что конкретно с ними происходит и кто в этом виноват, не могут. Смотрят как болванчики из своего тела и мучаются. Безо всяких предположений и выводов.
– Что ж, вот и хорошо, – сглотнув, Вика поднялась со скамейки, – задержалась я здесь. Вдавленные в веки ладошки стали разноцветными, Вика постояла еще минуту, чтобы вернуть нормальное зрение и зашагала в сторону вокзала. Сейчас ей хотелось уехать туда, где было хорошо и спокойно, и подумать еще раз, как жить дальше.
«Какие-то странные колодцы в городе», – поймала она себя на мысли, выбирая пути для обхода больших и маленьких луж, напичканных грязным растаявшим снегом, – люки слишком блестящие, будто их специальным лаком покрыли, а вокруг серая мешанина из снега. Наверное, просто город забывать стала, – решила посмотреть поближе Вика и присела напротив очередного блестящего люка.
Вдруг сверху что-то знакомо щелкнуло, ноги ее заструились змеями и ведунья, покоряясь чьей-то воле, втянулась в блестящий люк, как сгусток серого дыма. «Это что еще за ерунда?» - успела подумать она, заметив рыжую копну волос, отразившуюся в блестящей крышке.
Вика тонула в вязком морозном тумане, который сходился над ней как вода. Проваливалась все глубже и глубже, и с каждой секундой дышать становилось сложнее. Внезапно мутное пространство вокруг лопнуло, как бесцветный воздушный шарик, и Вика очутилась в давящей темноте. Липкой и гнетущей. Каждой клеткой усталого тела ведунья чувствовала зло вокруг, и это зло было очень недовольно.
– Так, так, – Варька щелкнула языком, и Вика разглядела его алый кончик, как у змеи, разрезанный надвое.
«Змея она и есть змея», – подумала Вика и попыталась оглядеться. Тьма была не совсем беспросветная. Перед самыми глазами черная пелена, а дальше, если вглядеться, виднелись далекие деревья, чернеющие поля, и дом. Анисьин дом.
– Что тебе нужно? – Вика устало шарила руками – искала опору, чтобы присесть или уцепиться за что-нибудь, потому что от падения у нее закружилась голова.
Что-то красное мелькнуло сбоку, кальмаром бросилось на Вику и облепило лицо. Ведунья покачнулась, сползая и слабо пытаясь сдернуть с лица непонятную штуку, перекрывающую доступ к воздуху.
В голове загудело и от этого не получалось поймать ни одну мысль. Через несколько секунд Вика почувствовала себя как в невесомости, легко и спокойно. Напряжение ушло, вместе с ним чувство опасности. Это был сон? Полузабытье? Смерть?
Варька, вывернув голову, довольно смотрела на белеющее в темноте тело Вики.
Гудение в голове ведуньи продолжалось, обдавало приятными ощущениями, убаюкивало, мышцы расслаблялись, погружаясь в спокойствие…