В глазах Алины нежность и доверие.
Через два часа щеки Алины краснеют. Тысячи щепок впиваются изнутри десятками заноз в живот. Боль. Горячий поток крови заливает ноги женщины. Глаза Алины леденеют. Дорога в больницу превращается в медленную пытку. Все происходящее кажется далеким и нереальным. В молчание врачей врываются женские слезы, страх и чувство вины за случившееся.
Глаза плюшевого мишки, оставшегося дома, поблескивают и довольной чернотой сверлят потолок.
Вика дернулась в сторону и стремительно зашагала по комнате, стараясь перекричать мыслями то, что сейчас увидела. Такое с ней случилось впервые.
Алина умоляюще посмотрела на ведунью и краем глаза заметила, что Людочка, успела где-то обнаружить ночную находку и усаживала мишку на стол рядом с чашкой горячего чая.
– Форма облаков всегда зависит от случая и ветра, – громко сказала Людочка, усадив медведя на край стола к самой чашке, и наклонив голову влево.
– Что, доча? – переспросила Алина, бегая глазами по дочери и ведунье поочередно.
– А случаи и направление бывают разными, – взросло ответила Людочка, и горячий чай шумно плеснул на детские коленки.
– Ай, ай, ай, – девочка соскочила с табуретки, ударившись красной коленкой о ножку стола.
Алина подскочила к дочери, осматривая кожу на ногах. Вика метнулась на кухню, схватила плюшевого медведя и выскочила с ним в коридор. Каждой клеточкой своего тела Вика чувствовала, что сейчас у нее нет такого знания или помощника, на которого она могла бы надеяться.
– Ждать нельзя, – Вика вернулась на кухню и увидела, что Алина обнимает плачущую Людочку, поглаживая ее порозовевшие коленки.
– Ждать нельзя! – Вика прямо и твердо заглянула в глаза Алине и та поняла все без дальнейших объяснений.
Людочка плакала от ужаса того, что случилось и совершенно не помнила, как оказалась за столом и почему на столе, уткнувшись липкой лапой в пролитый чай, лежала незнакомая игрушка.
Собирались быстро. Печальный полусвет от фонарей на улице проводил до электрички. На удивление Вики электричка останавливалась почти на всех маленьких станциях, где раньше остановок не было. Будто нарочно не хотела везти, как следует. Когда все-таки доехали, Вику встретили серые облака. Людочка, как болтающийся воздушный шарик на маминой руке, удивленно вертела головой и, увидев сороку на заборе у дома Анисьи, встала как вкопанная.
– Я не пойду туда, – замотала она головой.
Сорока громко застрекотала и расправила крылья, напугав Алину. Людочка же наоборот показала пальцем на сороку и улыбнулась.
– Мертвая.
Голос, выскользнувший сейчас из Людочки, был не ее. Тоже детский, девчачий, но не Людочкин.
Алина заметила, что Вика не обращая внимания на сороку и упрямство Людочки, открыла дверь в дом. Черный кот выскочил с мурлыканьем на встречу и кинулся в ноги Вике, чуть ли не сбив ту с ног.
Вика растерянно смотрела в дом, откуда раздавались звуки, похожие на хлопки в ладоши, на сороку, продолжающую стрекотать и на черного кота, которого ведунья заводить как-то не планировала. Видимо, кот это спланировал сам, поэтому не отходил от ведуньи ни на шаг, искоса поглядывая на странную девочку с мамой.
Людочка уперлась не на шутку.
– Я не пойду туда, – надула она губы, встав посредине дороги.
Вика поняла, что что - то не так и вернулась за девочкой сама. Подошла, присела, глянула на девочку в упор. Из Людочки на Вику кто-то смотрел глазами цвета желудя, а под глазами блестели крупные отчаянные слезы.
Вика взяла Людочку за руку и все повторилось. Ведунья снова замерла, пропуская через себя череду прошлых событий.
Длинноногая фигуристая любовница Григория встает с постели, накидывает на себя шелковый бордовый халат и вынимает из комода плюшевого мишку.
– Я, правда, очень рада, что у тебя будет ребенок от жены. Твое счастье для меня важнее всего. Пусть этот славный мишка станет символом моей любви к тебе навсегда. Не знаю, поймешь ли, но ты - самое важное, что есть в моей жизни, и я хочу, чтобы ты был счастлив.
– Ты идеальная женщина, я никогда таких не встречал, – обнимает ее Григорий, прижимая плюшевую игрушку к своему сердцу.
Людочка дернула Вику за руку и видение исчезло.
– Ты чего стоишь, пойдем скорее к тебе, – торопливо заговорила Людочка своим обычным голоском.