Мои собственные родители отвернулись от меня после той ночи.
О, они все еще звонили.
Мы навещали друг друга, когда это было совершенно необходимо.
Но наши отношения были такими чертовски напряженными, что даже при мысли об этом становилось больно. Я «разрушил» их дружбу всей жизни с Блэками. И, разумеется, не помогло то, что моя сестра была лучшей подругой Кайлы.
Ее глаза, эти зеленые глаза, были последним, что я видел, когда уходил.
И по ночам они все еще преследовали меня.
***
Я сглотнул из-за сухости в горле, ожидая, что она скажет хоть что-то, кроме этих трех слов.
— Ты закончила? — Мои брови взлетели вверх. — Потому что сегодня утром я припоздал с началом, и последнее, в чем я нуждаюсь, это просидеть здесь и провести незапланированный сеанс терапии.
Эвери взглянула на меня, скрестив руки на груди, заставляя меня прикусить язык, когда ее грудь обтянулась простой блузкой с V-образным вырезом, заправленной в кожаные штаны. Туфли на высоком каблуке с открытым носком были голубыми и заставляли меня думать, как много синяков подобные туфельки могут оставить, если она взбесится и побьет меня ими.
Ногти на ногах были выкрашены черным.
Какого черта я смотрю на ее ноги?
Я покинул Мэрисвилл прямо перед тем, как она поступила в колледж — и поверьте, тогда она выглядела совершенно не так, как теперь. Худенькая старшеклассница. Сейчас же она стала настоящей женщиной. Дерьмо.
Я быстро обошел ее и направился к столу.
— Чем обязан?
Ее взгляд метнулся от меня к двери, как будто она хотела убежать, но потом плечи опустились.
— Меня уволили из последней компании, в которой я работала — они слишком быстро росли и отпустили молодежь на все четыре стороны — и мои родители дали ровно два месяца, чтобы найти новую работу, иначе они бы заставили меня вернуться домой, в мою старую спальню, которая, так уж случилось, находится рядом со спальней моей сестры. Ты помнишь ее?
Я открыл рот, чтобы ответить.
Она мне не позволила.
— Я хотела сказать, конечно, ты помнишь, Лукас, — она произнесла мое имя как проклятие. — Это была та самая комната, в которую ты зашел по ошибке. Думаю, кровать заменили или, если точнее, сожгли, пока дедушка заставлял нас поклясться на Библии никогда не упоминать твое имя снова в его присутствии, если не хотим, чтобы наши души попали в ад.
— Эвери…
— Да, я была за соседней дверью. — Ее глаза сузились. — Итак, я взялась за эту стажировку, но, поверь мне, когда я скажу, что лучше буду голодать, чем работать на такого козла, — она сглотнула. — Даже если моя будущая карьера находится в твоих грязных маленьких ручонках!
Я усмехнулся.
— Ты закончила?
— Нет, — она фыркнула, снова скрестила руки, затем вздохнула. — Возможно, — она прищурилась, — у меня имеются и более грубые вещи, чтобы высказаться, но я приберегу их на потом.
— С нетерпением буду ждать, — сухо ответил я. — Слушай, я могу оставить такого профессионала, если хочешь. Это наименьшее, что я могу сделать, чтобы не дать похудеть от голода твоей заднице. — Я обвел взглядом стол, а затем перевел на нее. — Потому что это действительно будет досадно.
Задохнувшись, она ткнула пальцем в мою сторону. Черт возьми, она до сих пор довольно вспыльчивая. Думаю, что мне бы понравилось получить от нее выговор.
— Послушай, ты… ты шлюха в мужском обличье!
— Это лучшее, на что ты способна? Серьезно? — Моя усмешка расплылась шире от ее нервных жестов. Как будто она пыталась оттолкнуть меня или отбивалась от летающих пауков.
— Из штанов не выпрыгни! — Она снова задохнулась от возмущения. — И если ты еще раз будешь на меня так пялиться, я собираюсь прибить твой… твой пенис, — красные пятна расползлись по ее щекам, — к твоему столу и включить пожарную сигнализацию!
— Угроза звучала бы лучше, если бы ты смогла произнести слово «пенис» не краснея. Ты даже сказать это не можешь, не то что прикоснуться к нему, не так ли?
— Ты плохой человек. — Она облизнула губы, наверное, в миллионный раз, прежде чем развернуться, приблизиться к двери и выскочить из моего кабинета.
Эвери Блэк.
Что ж, я был проклят.
Ухмылка не сходила с лица, когда я откинулся на спинку стула пару минут спустя, стараясь не представлять девочку, которая совершенно изменилась и превратилась в женщину.
Я на десять лет старше ее.
Она была неожиданностью в жизни своих родителей, и еще четыре года назад я думал о ней не иначе как о своей младшей сестре.
Пока не думал.
Грудь пронзила боль, когда воспоминания всплыли из глубины сознания. Они больше ничего не значили.
По факту, моя самая большая ошибка оказалась и самым большим достижением.
Переспав не с той сестрой, я всем сделал одолжение.
Я никогда бы не сделал Кайлу счастливой. Она была из тех девушек, что живут в одном доме всю жизнь, выходят замуж за какого-нибудь футбольного тренера, имеют четырех детей, пьют вино по особым случаям и делают стрижку как у мамы, потому что так проще.
Одно время я думал, что хочу этого.
Такую жизнь.
Возможно, поэтому я так дьявольски набрался до беспамятства той ночью. Я знал, что убью Кайлу, если разрушу наш брак, потому что отношения больше не касались ее, и это не было временным явлением.
Просто не ожидал, что моя собственная гибель случится так быстро.
Я всегда был умнее, когда дело касалось женщин.
Или я так думал.
Щемящее чувство вызывало желание расцарапать грудь в том месте, где должно быть сердце. Я проигнорировал его. Как игнорировал каждое воспоминание о той ночи. Все это было слишком болезненно, слишком глупо, и, честно говоря, именно это и привело меня к идеальной жизни, так зачем начинать думать о моих сожалениях?
Или всему виной девушка?
— Ты собираешься ответить? — Эвери вернулась в кабинет, ее щеки пылали, когда она указала на мой телефон. — Он буквально разрывается последние пять минут.
— Преувеличение. Звонок переключился бы на голосовую почту, — сказал я скучающим голосом. — Теперь, почему бы тебе не сбегать за кофе?
Она нахмурилась. Могу сказать, что она хотела поспорить, но я был ее боссом, поэтому указал на дверь и подождал, пока она выйдет.
С длинным вздохом она развернулась и ушла только затем, чтобы вернуться в кабинет и спросить через плечо:
— Все еще пьешь макиато?
— Ага. — Я был слишком удивлен, что она до сих пор помнит такие подробности.
Она быстро кивнула и снова двинулась к выходу, чтобы потом опять войти обратно, избегая встречаться взглядом, и протянула руку.
— Наличные, — она прокашлялась. — Помнишь? Почти бездомная. Умирающая от голода.
— Ты не говорила «бездомная».
— Мне нужно пережить отсутствие зарплаты следующие несколько недель. Это включает аренду жилья, еду и дорогу до офиса.
Я полез в карман и достал сотню.
— Сдачу оставь себе.
Она помедлила, уставившись на лицо Бенджамина Франклина, как будто деньги скорее были сделкой с совестью, а не чем-то милым, что я сделал как ее начальник, как ее бывший друг.