— Хорошо, дерзай, — в конце концов, согласилась она. — Что я закажу?
— Ну что ж... у тебя сдержанный стиль, — сказал я, напрягая мышцы на руках ровно настолько, чтобы привлечь её внимание. Это было в значительной степени главной причиной, по которой я закатывал рукава рубашки. Тонкая, но важная часть шоу. — Итак, думаю, ты увлекаешься классикой. Может быть, мартини или «Олд Фешен»?
— Нет.
— Нет? — Я позволяю своему взгляду блуждать по ней, пытаясь рассмотреть каждую деталь и не пялиться на грудь. Это нелегко, но, к счастью, я большой любитель самодисциплины. Глаза вверх. — Может быть, ты более прямолинейная девушка. Как насчёт пива?
По её губам скользнула лёгкая улыбка.
— Я не возражаю против пива. Но это не то, что я собиралась заказать.
— Ммм, вызов. Мне нравится, когда бросают вызов.
— Боже. Я вовсе не являюсь вызовом. — Она выдохнула. — Я так понимаю, это твой трюк — угадывать, что пьют клиенты?
— Обычно у меня это довольно хорошо получается.
— Прости, что испортила твою победную серию.
— Без проблем. — Я ухмыльнулся. — Мама всегда говорит, что меня нужно довольно часто ставить на место, иначе моё эго выйдет из-под контроля.
Что-то странное промелькнуло на её лице.
— Похоже, она хорошая мать.
— Она отличная мама. Но давай вернёмся к разговору о тебе, — сказал я, следуя своему сценарию. Обычно женщины сразу клевали на эту чушь. И всё же, что-то в её взгляде заставило меня заколебаться. — Если предпочитаешь, я просто приму заказ...
— Абсолютное нет. — Она одарила меня дразнящей улыбкой. — Ты обещал мне волшебство, теперь тебе нужно выполнить это. Как, ты сказал, тебя зовут?
— Эрик Коллинз.
— Эрик. Приятно познакомиться.
— Я здесь хозяин. — Это была ложь лишь отчасти, что заставляло меня выглядеть хорошо. Успешным.
— Правда? — Её брови удивлённо приподнялись, и она окинула помещение оценивающим взглядом. Я терпеливо ждал. Мы чертовски усердно трудились, чтобы превратить эту свалку в классный бар и ресторан, каким он и был сегодня. Стены из необработанного кирпича и полированное тёмное дерево. Вдоль стены за барной стойкой тянулись зеркала, а также аккуратные ряды бутылок. Большие окна, пропускающие свет, и несколько штрихов в индустриальном стиле.
— Это отличное место, — сказала она. — Ты, должно быть, очень гордишься.
— Так и есть. — Я протянул руку, и она вложила свои тонкие, тёплые пальцы в мою ладонь. — Приятно познакомиться с тобой...
— Джейн Анталь.
— Джейн. Какое красивое имя.
Всё ещё держа меня за руку, она пожала плечами.
— Моя мама была фанаткой Дэвида Боуи.
— Боуи лучший.
— Да.
— Полагаю, это делает тебя Jean Genie (прим. пер. — «The Jean Genie» название песни Девида Боуи).
— Ах. Да. — Она издала ещё один из тех сдавленных смешков. Я бы с удовольствием слушал её весь день, но вдруг она снова стала серьёзной. — Это была любимая песня мамы.
«Дерьмо. Чёрт».
— Твоя мама умерла? — тихо спросил я.
Она моргнула.
— Нет.
— Нет?
— Прости. — Она покачала головой, выглядя взволнованной. — Оба моих родителя живы и здоровы. Я просто имела в виду, что это была её любимая песня, когда я была маленькой. Это всё. Больше ничего.
— Что ж, хорошо.
— Хм. — Джейн перевела взгляд на наши руки, и примерно со скоростью света исчезли лёгкое давление её хватки и тепло кожи. — Чёрт. Я не хотела тебя лапать.
— Лапанье в целом поощряется.
У неё вырвался испуганный смех.
— Ты посмотри на себя — с длинными волосами, этим лицом и всем остальным. Ты настоящий Казанова, Эрик.
— Большое спасибо. А ты радость для глаз. — Я ухмыльнулся. — И я всё ещё должен тебе трюк.
— Хорошо, мой напиток, — сказала она, расслабив плечи. — Угадай сразу.
— Ладно. — Я прищурился, всматриваясь в неё, в поиске вдохновения и стараясь не слишком отвлекаться, гадая, как бы Джейн выглядела обнажённой в моей кровати. Это было нелегко. Но, как я уже сказал, самодисциплина. — Тогда я бы сказал «Чёрная вдова».
Она моргнула.
— Какая вдова?
— «Чёрная вдова». Ежевика, серебряная текила, сок лайма и сахарный сироп, — объяснил я.
— И почему я должна это заказывать?
— Это мило, но с кайфом. — Я одарил её своей лучшей улыбкой. — Думаю, тебе понравится.
— Так это не имеет никакого отношения к тому, что ты подозреваешь меня в убийстве каких-либо мужей?
— Нет, конечно нет. — Я рассмеялся. Затем остановился. — Ох, чёрт. Ты же не замужем? Я имею в виду, ты ведь одинока, верно?
Она открыла рот, но ничего не сказала.