– Это может быть что угодно: от борьбы в грязи до армрестлинга, – обещал Нэпьер.
И самым привлекательным для публики, которое должно было называться «Закопай топор войны», было то, что в качестве второй ведущей была выбрана Таня Викери.
Мне было странно видеть Натали на телеэкране. Я постоянно пыталась разобраться, где Натали, а где ее героиня Викки. Когда она улыбалась, она улыбалась, как Натали, но смеялась она, как Викки. Когда она влюблялась через каждые несколько серий, это точно была Викки, а совсем не Натали. Макияж принадлежал Викки, голос – тоже Викки, и она ходила не так, как Натали. И Натали более уверена в себе. Раньше я думала, что истерики, когда другая актриса получала роль, принадлежали Викки, но теперь я знала, что это тоже Натали.
Она звонила мне каждую неделю, как обещала, и рассказывала, как растет ее живот. Натали очень расстроилась, когда узнала, что мы с Эндрю разошлись, она мне очень сочувствовала. Я не рассказывала подробностей. Всему приходит конец, люди устают друг от друга и тому подобное. Иногда Натали предлагала:
– Хочешь поговорить с Максом?
Он рядом со мной. Но я говорила:
– Нет, просто передай ему от меня привет.
Атланта пригласила меня на обед, она вообще увивалась вокруг меня и предлагала мне самые лучшие задания.
Съемки показа мод были назначены на конец месяца в Колорадо: две модели, стилист, парикмахер, гример и ассистент для меня. Она принесла мне приглашение на премьеру новой пьесы Ангуса Роула, которое прислали в редакцию. Приятно, что они вспомнили обо мне.
Ради этого стоило пройтись по магазинам. У меня до сих пор не было приличного вечернего платья. Я сто лет себе ничего не покупала, но, похоже, мой бюджет уже мог выдержать легкую пробежку по Кингс-роуд в эту субботу.
Я просмотрела все вешалки в «Кукей» и потеряла надежду. Все это годилось только для нимфеток. Перебирая платья, я неожиданно столкнулась с девушкой, стоявшей рядом.
– Простите, – подняла я глаза и увидела жесткие черные волосы и сутулые плечи.
Конечно, это была Робин. Что она могла здесь делать? Я никогда в жизни нигде с ней не сталкивалась, откуда она взялась сейчас? По ее испуганному лицу было понятно, что я была последним человеком, которого она хотела встретить, но, столкнувшись лицом к лицу, было бесполезно делать вид, что мы не заметили друг друга.
– Привет, – сказала я. – Как поживаешь?
– Хорошо. А ты?
– Хорошо. – Я показала на синюю футболку с блестками, которую она держала в руках. – Собираешься куда-то?
Наверное, концерт для флейты с оркестром или фестиваль чешского кино, если они окончательно рехнулись.
– В Корпорацию звукозаписи, – промямлила она.
О чем это она?
– Правда? И с кем ты идешь?
– Ну… с Эндрю, – прошептала она. – Извини, я не хотела упоминать…
– Все нормально, не переживай, – успокоила я ее, думая в это время о Корпорации и Эндрю. Как это могло сочетаться? – Как он? – спросила я, стараясь не выдать своего удивления. – Много работает?
– Очень много, – сказала Робин. – Его хотят сделать партнером со следующего месяца.
Ну, и кому достался пирог? Сколько он будет получать как партнер? Восемьдесят тысяч? Сто?
– Это замечательная новость, – сказала я вслух. – Передай ему мои поздравления.
– Спасибо, – прошелестела Робин. – Я передам.
– Ладно, мне пора идти. Желаю вам приятно провести время в Корпорации звукозаписи. Уверена, что вам там понравится.
Я выскочила из магазина ужасно злая на себя за то, что так неудачно выбрала время. Кстати, мне всегда хотелось знать, что чувствует человек, случайно выбросивший лотерейный билет, на который выпал крупный выигрыш. Что ж, теперь я это знала. Только представьте этих двоих и кучу денег! Это несправедливо! Должен быть какой-то закон, по которому скучные, глупые люди не имеют права получать много денег. Они же потратят их на глупости! Купят большой дом в Кенте, оклеят его обоями с магнолией и отделают кухню страшной коричневой плиткой. Перед их домом будет стоять дорогая практичная машина для Робин, а Эндрю начнет играть в гольф и будет вкладывать деньги в долговременные проекты. Только когда я представила себе их новую ужасную мебель, мне стало лучше. Я зашла в «Старбакс» и купила себе большой карамельный десерт. Когда я слизала крем с верхушки, я наконец перестала вибрировать. Теперь, когда я думала об этом, я понимала, что мне просто повезло.
Мне по-прежнему было нечего надеть, но мысль о том, что я снова могу столкнуться с Робин, меня пугала, и я вернулась домой. Надену серебряное платье, в котором я была на премьере. Это будет неплохо. С тех пор я намного похудела и надеюсь, что буду выглядеть еще эффектнее.