Если бы я знала, что, расставшись с Эндрю, без всяких усилий потеряю десять фунтов, я сделала бы это сто лет назад. Наверное, именно по этой причине Лиз Тейлор так часто разводится – это обходится дешевле, чем месяц в институте красоты.
Со мной должна была пойти Джил, но она позвонила после обеда сказать, что простудилась и не хочет выходить из дома. Ужасно жаль. Я знала, что она с самого начала не пылала энтузиазмом. Пьеса Роула «Мокнущие болячки» вряд ли поднимет кому-нибудь настроение. В конце концов я решила пригласить Атланту, именно от такого претенциозного зрелища она должна быть в восторге.
Когда я была в душе, зазвонил телефон. Мне пришлось бежать, чтобы успеть поднять трубку.
– Привет, Рыжик, как дела? Это я.
– Макс? Что ты делаешь? Зачем ты мне звонишь?
– Я соскучился по тебе.
– Сколько у вас времени? Наверное, полночь?
– Семь часов вечера. Я в Кейптауне, у меня здесь совещание. Я здесь один.
Он пропел последние слова, как рекламный слоган.
– И что же ты хочешь?
– Я хочу поговорить с тобой. Разве ты не хочешь поговорить со мной?
– Я сейчас занята, Макс. Я собираюсь уходить.
– А что на тебе надето? – тяжело задышал он.
– Ты собираешься опять разговаривать в таком тоне?
– Может быть.
– Прекрати.
– Скажи, на тебе те самые сиреневые трусики?
– Макс, я говорю серьезно. Прекрати это. Ты не должен так себя вести.
Не так давно от одного звука его голоса я растаяла бы, как масло на горячей сковородке, но теперь у меня появился иммунитет. Он просто бабник, самый заурядный бабник.
И в первый раз в жизни я почувствовала, что жалею Натали, которой только предстояло узнать о Максе то, что я уже знаю.
– А ты хочешь знать, что на мне надето? – спросил Макс.
– Ты действуешь мне на нервы, Макс. Это твое представление о супружеской верности? Секс по телефону?
– Ты на меня сердишься?
– Нет, Макс, я не сержусь на тебя, но мы должны это прекратить. В этом нет ничего забавного. Все изменилось.
– Для меня ничего не изменилось.
– Это я уже поняла. Послушай, Натали ждет ребенка, и если ты собираешься растить его, то занимайся сексом с ней.
– Что на тебя вдруг нашло?
– Послушай, если ты собираешься продолжать в том же духе и разрушить свой брак еще до того, как он заключен, то лучше найди для этого другую девушку, потому что я не собираюсь принимать в этом участия.
– Линди?
– Прощай, Макс.
Я повесила трубку и села на кровать. Интересно, почему, когда поступаешь правильно, всегда чувствуешь себя так плохо?
Пока я ждала Атланту у театра, я с удивлением увидела фотографию Найгела Нэпьера на афише. Мне и в голову не приходило, что он может играть здесь. Но я купила программку и убедилась, что он звезда этого шоу. И здесь же была Таня. С каких пор эти двое стали актерами?
Опоздавшая Атланта прикатила на мотороллере, сжимая в руке конверт.
– Ты не видела здесь почтового ящика? – спросила она. – Только представь! Моя соседка дала мне это сегодня утром, чтобы я это отправила. Я! Не могу поверить! Неужели она не понимает, что я самая занятая женщина в Лондоне? Как она посмела совать мне свой поганый конверт?
Мне нужно дважды подумать, прежде чем идти к ним на работу в штат.
«Мокнущие болячки» напоминали древнегреческую трагедию с хором из прекрасных брюнеток, одетых почему-то в форму американских футбольных нападающих. Найгел играл могущественного вождя клана, который в результате козней роковой блондинки – ее играла Таня – подготовил свое собственное убийство. Таня оказалась к тому же лесбиянкой – по крайней мере, я так поняла некоторые сцены, – и в кровавом финале она отрезала Найгелу пенис и демонстрировала его, привязав к длинной палке. Но неожиданно на нее напал рой пчел-убийц, и она упала мертвой рядом с обесчлененным телом Найгела. Конец! Занавес под звуки сердитого жужжания, наполнившие аудиторию.
Атланта была в восторге.
Когда началась вечеринка, она немедленно умчалась тусоваться с молодым «голубым» актером, которого, похоже, знала очень хорошо, оставив меня в одиночестве. Поскольку единственным моим знакомым здесь был Ангус, я подошла к нему поздороваться. Я принесла ему в подарок одну из его фотографий в рамке.
– Привет, – сказала я. – Мне очень понравилась пьеса. Поздравляю!
Он смотрел на меня, не узнавая. Всего несколько месяцев назад он снимал для меня брюки, а теперь не имел ни малейшего понятия о том, кто я такая. Что ж, таковы мужчины!