- Не узнает, - беззаботно отмахнулся парень.
- Узнает. Через два дня я возвращаюсь в Минск. Во всяком случае собиралась, - нахмурилась я и глянула на него: - Как ты думаешь, меня выпустят из страны?
- Конечно.
- Ты считаешь, что они дадут мне полную свободу передвижения?
- Пусть попробуют не дать, - с едва заметной угрозой произнёс Кира. Он такой самоуверенный. Не может быть, чтобы эта уверенность ни на чём не строилась. А ведь я о нём почти ничего не знаю. Я набрала побольше воздуха в грудь и твёрдым голосом попросила:
- Кира, обещай честно ответить на мой следующий вопрос.
- Постараюсь.
- Кто ты?
- Извини, но этого я пока не могу тебе сказать. С другой стороны я ведь не спрашиваю, кто ТЫ.
- Потому что и без меня прекрасно это знаешь, - пробурчала я, стараясь скрыть охватившее меня разочарование. Кира усмехнулся и отрицательно покачал головой.
- Не знаю, во всяком случае точно.
- А если бы знал?
- Я думаю, что ничего бы не изменилось.
- Но зачем ты со мной возишься? Ведь это доставляет тебе столько хлопот.
- Вожусь? Нет, ты не права. Мне нравится заботиться о тебе. Меня воспитывали в своеобразных традициях матриархата. Когда-то очень давно одна девушка спасла наш народ от вымирания. С тех пор некоторые наши представители почитают женщин чуть ли не полубогами, но это ещё и потому, что именно женщины дают новую жизнь, а ребёнок - это священно, так как не многие из нас могут иметь детей. Так что по мне любая девушка достойна поклонения.
-А-а, именно поэтому ты всегда так вежлив, внимателен и обходителен со слабым полом, - осенило меня.
- Не уверен, что он слабый. Особенно у вас. Например, та девушка, с которой ты познакомишься через пару минут, очень сильна. В духовном плане я имею в виду.
Машина остановилась возле одного из подъездов старой пятиэтажки. Мы поднялись на третий этаж, и Кира позвонил в одну из выходящих на коридор дверей, по мне так ничем не примечательную. Минуты две мы терпеливо ждали, пока нас услышат. Когда дверь, наконец, открылась, я была сильно удивлена, увидев на пороге молодую монахиню. Она была немногим старше меня, невысокая, худенькая и болезненная. Но Кира прав, эта девушка очень сильна, и эта сила отражалась в глазах, в которых не было ни капли покорности, кроткости, но в то же время там не заметно было и тени сильных эмоций: в глубинах плескались лишь знание и спокойствие. Окинув нас быстрым взглядом, монахиня жестом предложила пройти в слабоосвещённую скуднообставленную прихожую. Кира подтолкнул меня чуть вперёд и представил:
- Это Синди. Я хотел, чтобы ты её осмотрела. Надеюсь, ты не занята?
- Нет, для вас я всегда буду свободна.
Монахиня протянула мне руку и представилась:
- Алёна.
После короткого рукопожатия девушка уверенно выдала:
- Вас прокляли.
Я чуть не подавилась воздухом. Кто?
- Проклятие сильное, но грубое. Одноразовое подчинение. Думаю, что в моих силах его снять, но толку от этого никакого: оно уже сделало то, что должно было.
- Что это за подчинение? - глухо поинтересовалась я, опуская глаза в пол. Мне почему-то вдруг стало тяжело выдерживать взгляд этой девушки.
- Вы должны были совершить действие, указанное проклявшим, а затем забыть о нём.
Я сжала руки в кулаки, начиная беситься. Она ещё и подтрунивала надо мной! Девичья память! Вернусь в номер, я ей всё выскажу.
- Спасибо, Алёна, - поблагодарил Кира. Я вздрогнула, почувствовав его ладонь у себя на плече. - Сними, пожалуйста, эту гадость и, если можно, дай какой-нибудь защитный амулет из ваших.
- Хорошо. Идёмте, Синди. А вас, Кира, попрошу подождать здесь. Это не займёт много времени.
Мы прошли через слабоосвещённый совершенно пустой коридор, который заканчивался тремя дверями, и вошли в правую из них. Щёлкнул выключатель, и яркий свет залил помещение. Посреди комнаты стоял стол и два стула с высокими спинками, у занавешенного серыми шторами окна приютился шкаф, на одной из выбеленных стен висело большое деревянное распятие, а светло-серой линолеум, на мой взгляд, не мешало бы разбавить хоть небольшим ковром. В общем, мне здесь было крайне неуютно.
- Садитесь, пожалуйста. - Алёна указала на один из стульев, а сама устроилась напротив. - Для начала ответьте на вопрос: вы следуете пути Божьему?
- Вряд ли.
- А верите в Его силу?
- Какую именно? - Я старалась быть максимально серьёзной, несмотря на то, что постоянно приходилось подавлять усмешку, так и наравившую проявиться на лице. - Что он даёт вечную жизнь после смерти?
- Нет, Он даёт защиту от злых сил.
- Ну, не знаю. Я и в Бога, и в его силы верю, но... Как бы вам объяснить. Бог, конечно, существует, но он один, а нас много, так что...
- А вы Его просили?
- Э-э, нет, - смешалась я и попыталась пояснить свою позицию: - Обычно к религии обращаются в час сильных потрясений, если рядом никто помочь не может. У меня такой необходимости пока не возникало.
- Веруйте во Всевышнего и в себя, и иной защиты вам не понадобится.
Так я и знала, что она скажет что-нибудь в этом роде. Алёна грустно вздохнула и проницательно посмотрела на меня.
- Зря вы мне не верите. Вы попробуйте сами.
- И как вы предлагаете это сделать? - слегка раздражённо дёрнула плечом я.
- Обращайтесь к Нему, делитесь с Ним вашим горем, одиночеством, радостью. И будьте уверенны, что Он вас услышит и обязательно разделит ваши горести и радости. Обращайтесь к Нему за советом, но не докучайте глупыми просьбами. Он не сделает мир вокруг вас лучше, но Он поможет измениться вам.
Не думаю, что Диана будет в восторге, хотя с какой это радости я буду спрашивать её мнения? Особенно после сегодняшнего.
- Хорошо, я попробую, - решительно кивнула я, скорее в ответ своим мыслям.
Алёна улыбнулась тёплой и чуть грустной улыбкой, встала, подошла ко мне и положила прохладные руки на виски.
- А теперь закройте глаза, расслабьтесь и постарайтесь ни о чём не думать.
Я покорно выполнила её приказание, хотя сложно ни о чём не думать, тем более по заказу. Я ждала, но ничего не происходило. Наконец Алёна убрала руки, после чего я сразу же открыла глаза. Девушка была бледноватой, но больше в ней ничего не изменилось. Я удивлённо поинтересовалась:
- Всё?
- Да. Идёмте, я провожу вас.
До самого порога девушка не произнесла больше ни слова, лишь на прощание перекрестила нас и тихо сказала:
- Да прибудет с вами Бог.
ХХХ
По дороге в отель я узнала, что Кира два месяца назад спас брата Алёны, оплатив очень дорогостоящую операцию, и распознал в девушке этот дар, который сама она считала тяжким грехом. Сейчас Алёна сама старается его развить, чтобы иметь возможность помогать людям.
А вот с Дианой начались проблемы. Она просто-напросто не захотела со мной разговаривать! Напрочь игнорировала, даже не показывалась в зеркале, что окончательно убедило меня в её вине. Иначе зачем сбегать без объяснений?
В расстроенных чувствах я пошла в танцзал, включила музыку и принялась продумывать завтрашнее выступление. Что бы Диана ни говорила, но мне хочется танцевать красиво, нравится двигаться грациозно. Пусть не для других, но для себя. К тому же занятия хорошо отвлекают от грустных мыслей. И вправду: после первых звуков я почувствовала, как уходит всё плохое, омываемое волнами музыки, а тело и мысли заполняет успокаивающая сила. Какой ты будешь завтра? Молчишь? Ну молчи, я всё равно скоро узнаю.
ХХХ
Я откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза, вспоминая события прошедшего дня. А вспомнить было что! я долго не забуду разъярённое лицо Волкова-старшего, когда под Кириным натиском ему пришлось признаться, что у меня не нашли совершенно никаких отклонений. Я тихонько рассмеялась, потом открыла глаза и помрачнела: в зеркале напротив не было Дианы. Где она шляется? Неужели считает, что я на неё всё ещё злюсь? Без неё всё не так, даже радостью не с кем поделиться. Этот большой, шумный, красочный город остаётся для меня чужим, ведь у меня до сих пор нет здесь ни одного друга.