— Надеюсь, с госпожой Фаус всё в порядке? — осведомился Шельц. — Мне показалось, что ей стало нехорошо во время нашей беседы.
— Она прекрасно себя чувствует, благодарю за беспокойство, — сдержанно ответил Рикар, осматривая Леоберта с ног до головы.
Многие тушевались рядом со здоровяком-мулатом в бронежилете под деловым костюмом, но Шельц вошёл в список редких исключений. Возможно, Леоберт занимал офицерскую должность в контрактной армии. Военных могучее телосложение Рикара никогда не пугало.
— Госпожа Фаус упомянула об оставшейся у неё Вашей вещи, — Рикар вспомнил о платке, который комкала в руках Гольда. — Дайте контактные данные, мы свяжемся с Вами позднее и вернём её.
— Я пользуюсь только номерами с коротким сроком действия, — совершенно не скрываясь, ответил Леоберт. — Но в ближайшие пять-семь дней я буду проживать в гостинице Штейндал. Она в нескольких кварталах отсюда. Вы можете позвонить в администрацию — они переадресуют вызов.
Рикар посчитал их беседу законченной, но Шельц почему-то не двигался с места, сосредоточенно глядя в пол.
— Не хочу прослыть назойливым, — наконец проговорил он, — но я бы хотел передать через Вас просьбу. Пусть госпожа Фаус избегает употребления морепродуктов на этом вечере. Кому-то в мужском туалете уже плохо от такого изобилия.
Рикар криво усмехнулся, но вдруг его озарила нехорошая догадка:
— А что случилось?
— Одна из кабинок заперта, и человек не откликается, — Леоберт пожал плечами. — Я надеюсь, его охрана в курсе происходящего...
Телохранитель не слышал ни о каких эксцессах от коллег.
— Спасибо за предупреждение, я озвучу его госпоже Фаус. Хорошего вечера, — резковато оборвал Шельца Рикар, начиная подозревать проблему.
Как только Леоберт вернулся к барной стойке, Рикар быстро зашёл в туалет и нашёл кабинку с "приболевшим". Точнее, "приболевшего"-то там и не было: здоровяк ногой вышиб дверь и в шоке уставился на дыру вместо унитаза. Сколько времени потратили на подготовку подкопа, избавление от водопроводных коммуникаций и расширение проёма, Рикар не мог оценить точно, но уяснил одно: кто-то либо уже проник на вечер незаконно, либо ещё собирался. Быстрый разговор с охраной отеля выявил ремонт кабинки незадолго до торжества. Открыли её буквально накануне. Пока служба безопасности звонила в офис фирмы-подрядчика, Рикар уже сообщил всем охранникам в зале о ситуации, и вдоль стен тут же началось едва заметное движение безмолвных фигур. Телохранители принялись прочёсывать пространство, проверяя, не скрывался ли кто под столами, накрытыми скатертями. Действовали они крайне осторожно и плавно, чтобы не поднимать панику среди гостей, и их повышенная активность не ускользнула лишь от самых внимательных.
Леоберт Шельц, приняв из рук бармена безалкогольный коктейль, с загадочной улыбкой наблюдал за методичной, слаженной работой охранников, пока его не отвлекла одна из скучавших дам по соседству.
Поиски нарушителя увенчались успехом: по счастью им оказался всего лишь независимый папарацци — смельчак, прославившийся качественной фото— и видеосъёмкой огромного количества встреч, на которые репортёров не допускали. К сожалению, он успел отправить все записи по беспроводной связи, поэтому нанявшее его издание уже получило готовые к трансляции материалы. Тем не менее, у него изъяли всю аппаратуру и передали его в руки службы охраны королевского отеля Монбю: те знали, что с ним делать дальше.
Позже администрация заведения поблагодарила Рикара за бдительность и отправила ему чек на кругленькую сумму, сопоставимую с месячной зарплатой. Но во время продолжавшегося мероприятия Рикара больше занимала мысль о странном решении Леоберта сообщить о неприятности в туалете именно ему, охраннику семьи Фаус.
Больше ничего необычного не произошло: недовольная Гольда сидела с матерью и её подругами, а Вилфрит Фаус провёл весьма продуктивный разговор с деловым партнёром и лояльным политиком. Леоберт же прекратил стоять у бара наособицу и влился в компанию молодых дипломатов. Ни Гольда, ни старший телохранитель не сообщили чете Фаус о беседе их дочери с таинственным Леобертом Шельцем: в конце концов, Ансель вообще бы не отреагировала, а вот Вилфрит бы только разозлился, что его дочь общалась чёрт знает с кем.