– Я Дима Букин, – представился юноша, которого, казалось, ничуть не смутила реакция Клая. Он перевел взгляд своих маслянистых глаз на Юту. – Дима Букин.
– Лена, – сказала Юта. Она с сомнением посмотрела на толстую бледную руку парня и лишь кивнула вместо рукопожатия.
– А я Вася, – хмуро отозвался Клай.
– Идемте, – предложил юноша и, переваливаясь из стороны в сторону, двинулся по коридору.
– Я сейчас схожу в туалет, – предупредил он, когда они оказались в крошечной комнате с низким потолком. – А вы меня ждите.
– Конечно, будем ждать, – закивал с серьезным видом Клай. – Ты там аккуратней, дружище. Не провались случайно.
– Я не провалюсь.
Юта прыснула, не удержавшись.
Дима тоже заулыбался бессмысленно-идиотской улыбкой, с уголка губ потянулась блестящая ниточка слюны. Его круглое лицо было совершенно ровным, как ком теста, в который вдавили бесцветные глаза-пуговки. Когда он улыбался, казалось, кто-то невидимый стоял за спиной полоумного, растягивая кончиками пальцев его рот в разные стороны.
– Там дырка слишком маленькая, – пояснил Дима. – Поэтому я не упаду.
Клай вздохнул.
– Иди-иди, – буркнул он, плюхаясь на грубо сколоченный топчан, укрытый ветхим одеялом.
Дима засеменил прочь, то и дело оглядываясь.
– Похоже, этот придурок трахал свою руку, – приглушенно сказал Клай, вновь вытирая пальцы об одеяло.
Юта изумленно уставилась на друга, и лишь когда до нее дошел смысл сказанного, брезгливо скривила губы.
– Он ненормальный, Клай, – тихо сказала она. – И мне не нравится, что он ждет какую-то тетю. Посмотри, в какой дыре он живет. Сюда ни одна тачка не проедет. Получается, его тетя по лесу в такую погоду шляется?
– Послушай, Юта… Может, и нет никакой тети, – сказал Клай. – Нужно потрясти этого толстяка. Наверняка в доме что-то есть.
Юта оглянулась. Два колченогих табурета и старый рассохшийся стол – вот и вся обстановка в комнате. Подоконник был завален потрепанными толстыми тетрадями на пружинах. Электричества в доме, похоже, не было, поскольку на столе стояло несколько консервных банок с горящими свечами.
Дима вернулся спустя минут пять, неся ворох скомканных тряпок.
– Вытритесь. А то заболеете, – сказал он, держа их перед собой.
– Нет уж, – отказался Клай, все еще помня его липкое рукопожатие. – Как-нибудь так обсохнем. И вообще, мы закаляемся.
Толстяк бросил тряпки прямо на пол, шагнув ближе, и Клай с Ютой смогли рассмотреть странного жильца избы более внимательно. Пшеничные жидкие волосы висели, словно влажная солома, лоб и приплюснутый нос усеяны зреющими угрями. На парне был донельзя засаленный комбинезон из затертой джинсы и изжеванная майка в грязных разводах. Ноги толстяка были босыми, под давно не стриженными ногтями чернела грязь. Судя по всему, в последние месяцы он не особенно обременял себя обувью. Юта брезгливо отвернулась.
– А вы меня обманули, – вдруг сказал Дима, заговорщически подмигивая Юте.
– Да? Интересно, с какого перепоя ты так решил? – прищурился Клай.
– Вас по-другому зовут, – пояснил толстяк. Он ткнул грязным, пухлым как сарделька пальцем в Клая. – Ты не Вася.
Развернувшись на мозолистых пятках, он указал на притихшую Юту:
– А ты не Лена. Вы Клай и Юта.
«Ну вот и все, глупый придурок, – подумала Юта. – До этого я еще была готова впрячься за тебя, если Клай решил бы тебя прикончить… Но сейчас ты сам себе приговор подписал».
Лицо Клая потемнело.
– Ты что, подслушивал, засранец? – сквозь зубы проговорил он.
– Нет. Подслушивать нехорошо, – продолжая безмятежно улыбаться, ответил Дима. – Просто я очень хорошо слышу. Даже в туалете. Не злитесь. Мне так даже больше нравится. Клай и Юта, круто звучит. Или Юта и Клай. Почти как Бонни и Клайд.
Юта кашлянула.
«Видать, не такой уж он и валенок», – с удивлением подумала она.
– Я тоже хочу кличку, – заявил Дима, почесав под мышкой. – Какую-нибудь здоровскую. А то все Дима, Дима…
– Ну что ж, давай тебе «погремуху» придумаем, – с усмешкой произнес Клай. Он запрокинул голову к затянутому паутиной потолку, словно там был нацарапан список кличек на выбор, и на несколько секунд задумался.
– Во. Придумал, – наконец произнес Клай. – Ты будешь Дудл.
– Дудл? – озадаченно переспросил Дима, теребя лямку комбинезона. – А… а почему Дудл?
– А почему не Дудл? – хладнокровно парировал Клай, и Дима-Дудл заулыбался, роняя капли слюны на грязный пол:
– Дудл, Клай и Юта… Класс! А тетю Аню как будем называть?
«Волосатая Жопа», – мысленно проговорил Клай, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не съездить в челюсть этому босоногому идиоту, пускающему слюни.