Хреноблик:
— Похоже, ты отлично справляешься с их восполнением. Жаль, что это влетит тебе в копеечку.
Моя очередь:
— Ничего подобного. Я за них плачу.
Хреноблик стойко встретил мой пылающий взгляд. Маленького засранца оказалось не так просто запугать.
— Соф, так это твой крестный отец-фея?
Он подумал, что я — ее сладкий папочка?
Бабочка:
— Нет. Это мой новый босс...
Хреноблик:
— Привет, чувак.
Он назвал меня долбаным чуваком. Разве я был похож на серфера? Серьезно? Голос Софи прорезался сквозь мою ярость.
Бабочка:
— ...Роман Херст.
Я ощетинился. Какого черта ей понадобилось упоминать мое имя? Мысленная заметка: обязательно добавить в ее контракт пункт о том, что она не могла никому упоминать мое имя.
Глаза Хреноблика загорелись, как мегаваттные лампочки.
— Роман Херст?
— Да, это я. — Черт. Я должен был сказать, что нет.
— Святое дерьмо. Мне нравятся ваши работы. Я начинающий модный фотограф и слежу за вами в интернете. Везде!
— Это мило.
— Я бы с удовольствием снял вашу следующую коллекцию.
Я бы с удовольствием тебя пристрелил. Одна пуля между твоих развратных глаз. Бах!
— Роман, он очень талантлив. Ты должен увидеть его портфолио. — Глаза моей компаньонки по шопингу потеплели при взгляде на Хреноблика. По его оливковому лицу расползлась благодарная улыбка. Мне захотелось сорвать ее и растоптать. Но Софи не дала мне шанса.
— Винсент учился со мной в Парсонсе.
Господи. У них была история. Неприятные мысли бомбардировали меня. Они друзья по сексу? Любовники? Или еще хуже — пара?
У меня кровь стыла в жилах, Софи осмотрела тележку.
— Винсент, мне нужна еще одна вещь...
Лучше бы ей не упоминать что-то типа: Твой язык у меня во рту. Твой член между моих бедер.
— Краски, которые можно наносить на ткань.
— Какую ткань?
— Самые лучшие шелка и атласы в мире, — зло выплюнул я, его глаза все еще были прикованы к ней.
— Без проблем. Следуйте за мной.
Мы последовали за ним по проходу, а мне все больше хотелось сбить его на пол. А потом влить ему в глотку галлон скипидара.
В моем мозгу роились убийственные мысли, а он, как ни в чем не бывало, вел нас к другому отделу красок.
— Это лучшие для нанесения на ткани. Они не смываются.
— Отлично! — Сияющая Софи схватила по банке каждого цвета и бросила их в тележку. — Ооо! Золотистый металлик! Как красиво он будет смотреться на крыльях бабочки!
Я легко представил этой в своей голове. Платье из черной тафты с танцующими позолоченными бабочками получилось бы сногсшибательным. Особенно если добавить золотые кристаллы и нити. Мое творческое нутро бурлило и кипело. Мне не терпелось разнести этот попсовый стенд и приступить к работе. И отшить Хреноблика, но он что-то подзадержался.
— Эй, Соф, я получил приглашение на фотовыставку в галерее в Сохо сегодня вечером. Хочешь пойти?
— Она не сможет прийти! — взвился я. Только не с тобой! Двойной подтекст11? — Софи должна работать. Я плачу ей слишком много денег, чтобы она ходила по всяким галереям.
Нахмурившись, Софи бросила на меня неприязненный взгляд, затем снова перевела внимание на Хреноблика.
— В следующий раз, Винсент.
Следующего раза не будет. Только не через мой труп. А пусть будет лучше его.
Хреноблик пожал плечами, разочарование глубоко пронизывало его лицо.
— Конечно.
Заметив Хреноблика в футболке Blick, к нам подбежала другая покупательница, пожилая седовласая женщина.
— Извините, не могли бы вы подсказать мне, где найти хорошие акварельные краски для моей внучки?
— Да, следуйте за мной. — Он поцеловал Софи в щеку. — Увидимся позже, mí amor.
Он, блядь, поцеловал ее! Назвал ее своей любовью! Я чувствовал, как застыл от ярости. Каждая косточка задеревенела. «Позже» не наступит. Ни за что, блядь.
— Давай, пошли, — поторопил я девушку, стиснув зубы.
Тележка была заполнена до отказа. На кассе какая-то девушка-гот, наверное, ровесница Софи, рассчитала нас. И пока она упаковывала все товары, я отвел Софи в сторону.
— Что у тебя с Хренобликом?
— О ком ты говоришь?
— Ну, знаешь, Тощий Винни. Так что за история?
— А? О чем ты говоришь?
— Я видел, как он на тебя смотрел. И ты на него. Ты трахаешься с ним?
Сморщив лицо, Софи положила руки на бедра.
— Прошу прощения? Что это за вопрос такой?
— Тот, который заканчивается вопросительным знаком!
— Роман, ты сошел с ума.
Прежде чем я успел отменить транзакцию, с моей карты списалось восемнадцать с лишним сотен долларов, включая дополнительную плату за доставку всех сумок в мое ателье, чтобы нам не пришлось таскать их по городу.
И я мысленно добавил еще один пункт в наш контракт,.. который еще предстояло подписать.
Никаких других гребаных мужчин.
И не встречаться с ними.
Софи прервала мои мысленные махинации, достойные Макиавелли.
— Роман, мне еще нужна новая одежда. Но ты не обязан ходить со мной по магазинам.
— Да, обязан. — От одной мысли о том, что какой-то смазливый продавец будет помогать ей выбирать новый гардероб, меня затошнило. — Куда? В Бергдорф? Блумингдейл? В Нордстром?
— В Гудвилл, — поправила она. — Есть один прямо за углом.
Эта девушка была нечто. И почему она меня все еще удивляла? Та, которая носила колготки с бабочками и различные талисманы? Хотя сейчас вся моя одежда и обувь шилась на заказ в Италии во время поездок туда, но было время, когда мы были совсем бедными, моя предприимчивая мама постоянно делала покупки в Гудвилле. У нее было невероятное чувство стиля и еще суперские швейные навыки, так что она могла починить или изменить даже самую жалкую одежду. Превратить их в драгоценные камни. Благодаря этому я был самым нарядным ребенком в классе. Это и еще моя крышесносная внешность, так что все девчонки были у меня в кармане. А спортсмены завидовали моему члену, который был вне конкуренции в раздевалке. Но я — одиночка. Мне было на всех наплевать. И я бросил школу, когда умерла моя мать.
Через час мы вышли из магазина с двумя сумками, набитыми одеждой, среди которой оказался комбинезон с принтом бабочки, от которого Софи была в восторге и не могла жить без него. Я изо всех сил пытался навязать ей черный цвет, но это не совсем сработало, так как не было ничего привлекательного в ее размере. Итак, я не добился своего. Но, тем не менее, у меня получилось заставить ее скомбинировать все, что она выбрала — черт возьми, Софи выглядела мило во всем, что надевала, и, клянусь, я не мог не раздевать ее, мысленно срывая каждую деталь одежды с ее миниатюрного тела. Окончательный итог: около трех десятков вещей на сумму менее ста баксов. Мне очень нравилось, что она была такой экономной. Прямо как она. Вишенкой на торте стало то, что в магазине были только маленькие седовласые дамы. И они пожирали взглядами меня.