Единственным отвлекающим фактором в моей жизни кроме Романа, в те редкие моменты, когда тот появлялся, была Харпер. Она постоянно писала и звонила мне. Постоянно болтала о своей предстоящей свадьбе. Я уже и так слушала об этом целый год. Каждая деталь, вплоть до каждого ингредиента в ее свадебном торте. Бла. Бла. Бла. В одно ухо влетало, в другое вылетало. Она так раздражала меня, что я подумывала о том, чтобы отправить ее в черный список. Или отключить телефон, но мои родители должны были иметь возможность дозвониться до меня в любое время. Я рассказала им о своей новой работе и заверила, что у меня все отлично. Не дай Бог, если с кем-то из них или с ними обоими что-то случилось бы, а они не смогли бы со мной связаться.
Так проходили недели, я становилась все более занятой и не отвечала на большинство звонков и сообщений Харпер. Увлекшись работой, я потеряла счет времени. Да настолько, что в пятницу вечером часов в семь меня грубо разбудили после того, как я рухнула на кровать от усталости. Звонил мой телефон. И звонил. И звонил. Может, это был требовательный Роман? Или мои родители?
В тумане я нащупала телефон и посмотрела на экран. Это Харпер. Нажала на ответ.
— Где ты, черт возьми? — Ее голос такой резкий, что им убить можно было.
— Я на работе, — проговорила я сонно.
— Репетиция моей свадьбы вот-вот начнется!
Я резко выпрямилась. О, черт! Уже наступили выходные Дня поминовения. А я — ее главная подружка невесты.
— О Боже, Харпер. Я совсем заработалась. Мне так сильно жаль!
— Ну, тебе лучше не провалить все завтра вечером. Ты должна быть в поместье семьи Дерека к четырем часам, чтобы сделать прическу и макияж. И для фотосессии, если останется время. Свадебная процессия начнется в шесть. Не забудь взять с собой платье. — И на этом она закончила разговор.
О, Боже! Моя подруга могла быть эгоцентричной и требовательной, но я точно облажалась. Так что чувствовала я себя ужасно. Затем меня постигло не менее ужасное осознание.
У меня нет платья! Оно погибло в пожаре вместе со всем остальным моим имуществом.
О Боже! Оно было сшито на заказ! И что еще хуже, у меня нет ничего, что можно было бы надеть на чересчур изысканную феерию Харпер и Дерека.
Каждый нерв в моем теле гудел. Задыхаясь, я прижала ладонь ко лбу. Что мне теперь было делать?
Нет нужды говорить, что сон ускользнул от меня. Но ответ неожиданно пришел ко мне сам.
Завтра суббота.
Я просажу свою зарплату и пройдусь по магазинам. Может быть, в Бергдорфе будет что-то похожее.
Глава 17
Роман
Куда, черт возьми, она подевалась?
То, что сегодня была суббота, не означало, что Софи имела право покидать помещение, не спросив моего разрешения и не сказав мне, куда направлялась. Держа телефон в руке, я пытался связаться с ней всеми возможными способами, но она не отвечала — ни на звонки, ни на мои текстовые сообщения, ни на голосовые сообщения, ни на электронные письма.
Я был вне себя от ярости. Даже мадам Дюбуа не знала, где она. И вдруг вспомнил, что мог отследить ее с помощью приложения-локатора, которое добавил в ее телефон и в свой. Мне никогда раньше не приходилось им пользоваться, поэтому я нажал на иконку приложения и изучил карту, которая появилась на моем экране. Она была на углу Пятой авеню и Пятьдесят восьмой улицы. Бергдорф! Какого хрена девчонка там забыла? Я уже собрался выскочить из Дома Херста и направиться в центр города, когда приложение показало, что она вышла из магазина. Софи направилась на запад по Центральному парку. Потом я ее потерял. Наверняка она спустилась в метро. Проклятое приложение не работало в подземке. Так что я понятия не имел, куда она теперь направлялась. Вероятно, она могла пойти на свидание с этим придурком Хренобликом. Из-за этого мой пульс участился, кровяное давление повысилось. Почему эта девушка так со мной поступала? Сжимая в руке телефон и проверяя каждые пять секунд ее местонахождение, я метался по студии. Наконец, полчаса спустя, раздался сигнал. Она — на Бродвее, недалеко от Канала, и шла в направлении моего дома. У нее не было ключа, поэтому ей придется звонить в домофон. Угадайте, кто будет у входной двери, чтобы ответить? Верно, ваш гребаный покорный слуга.
Пять минут спустя домофон зажужжал. Я подумал, а не поиграть ли мне с ней в игры разума. Заставить ее ждать, пока я подойду к двери. Домофон все жужжал, жужжал и жужжал, и, наконец, я подскочил к двери и рывком открыл ее.
Кипя от ярости, я изучал свою Бабочку. На ней был этот отвратительный комбинезон из Гудвилла, но, по крайней мере, ее буйные волосы завязаны сзади моим шарфом-бабочкой. Через одну руку перекинута массивная сумка из Бергдорфа.
— Куда, черт возьми, ты ходила? — рявкнул я, нависая над ней, пока Софи стояла на улице неподвижно, как статуя. Она не выглядела запуганной, и это взбесило меня еще больше.
Девушка протянула пакет с одеждой.
— Хах, в Бергдорфе. У тебя же есть глаза.
— Один, — мрачно напомнил ей. Она слегка съежилась от своей оплошности. Мой голос повысился от ярости. — Какого черта ты не спросила меня, можно ли тебе покинуть помещение?
К моему полному шоку, она проскочила мимо меня и переступила порог.
— Роман, я не обязана спрашивать твоего разрешения, чтобы уйти. Особенно в мои выходные дни, ни один из которых я никогда до этого не брала, к твоему сведению. — Она сделала паузу. — К тому же сегодня праздничные выходные, и мне нужно было сделать кое-что важное.
Шопинг в Бергдорфе — это неважно! Очевидно, я платил ей слишком много денег.
— Почему ты не сказала мне, куда идешь?
— Я ушла очень рано. Дверь в твою комнату была закрыта. Подумала, что ты спишь. Мне было неудобно стучать или кричать: «О, Роман, я иду за покупками!».
— Ты могла бы оставить записку!
Она одарила меня бесящей, жеманной улыбочкой.
— В следующий раз я так и сделаю.
Следующего раза не будет. Я немного успокоился.
— Зачем тебе понадобилось идти в Бергдорф?