- Отдыхай.
Дима проводил её глазами до двери, и вздохнул от удовольствия, руки в стороны раскинул, а потом повернулся на бок и уткнулся носом в подушку. От неё пахло приятно и знакомо, а ещё цветы на наволочках, одеяло лёгкое и тёплое, и вообще, сама атмосфера… дома. Даже температура уже так не чувствуется.
Что за таблетки ему Марина дала после ужина, было неведомо, но Гранович почти сразу уснул, и только сквозь сон почувствовал, как она прижалась к нему, когда спать ложилась. Лоб потрогала, по щеке погладила, а потом поцеловала в подбородок. И прижалась. А у Димы сил не хватило даже на то, чтобы дать ей понять, что проснулся и всё чувствует. А утром, открыв глаза, испугался. Из сна вырвался неожиданно, вдруг понял, что рядом кто-то есть и разглядывает его, глаза открыл и даже чертыхнулся в полный голос. И после этого уже возмутился:
- Антош, ты сдурел?
Мальчик вначале непонимающе нахмурился, но после взглянул на свою толстовку и разулыбался.
- Чего, испугался?
- Что совсем неудивительно, - пробормотал сконфуженный Гранович, но на изображение скелета, с занесённым над головой, точнее, черепом, мечом, на толстовке Антона, косился с большим неудовольствием. Дима под одеялом повозился, перевернулся на бок, и снова глаза закрыл, а после уже опомнился и поинтересовался: - Ты чего здесь стоишь?
- Я ждал, пока ты проснёшься.
- Очень мило.
- Дай денег на завтраки. И на кино.
Дима открыл глаза и прищурился от яркого света, глаза болели.
- Сейчас, - сказал он чуть язвительно, - из-под одеяла достану и дам. У мамы попроси.
- Я забыл. А она уехала на рынок, тебе за свежим творогом, - насмешливо скривился мальчик, а Гранович после его слов улыбнулся, - а дед на работу. Хотя, можешь не давать. Я маму подожду, пойду ко второму уроку. – Антон шагнул к двери, а Дима насмешливым взглядом его затылок посверлил, после чего сказал:
- Бумажник в пальто, возьми сколько надо на завтраки.
- А на кино? – тут же заныл Антон и обратно к кровати шагнул. Дима этого испугался и рукой на него махнул.
- И на кино. Иди.
Мальчик за дверь вышел, а Гранович усмехнулся, а после потянулся. На кровати раскинулся и так лежал несколько минут, наслаждаясь ощущениями. Вспомнил слова Антона про то, что Марина на рынок уехала за свежим творогом – для него! – и снова разулыбался. Комнату взглядом окинул, потом ладонь на свой лоб положил. Правда, ничего конкретного сказать не мог, есть у него температура или нет. Просто было хорошо лежать, тепло и удобно, мягко, а оттого, что понимаешь – это твой дом, вдвойне приятно становится.
Когда Антон искал в карманах пальто Грановича бумажник, его за этим делом Марина и застала. Вошла в дом и тут же нахмурилась, увидев сына.
- Антош, ты что делаешь?
- Деньги беру на завтраки, мне Дима разрешил. Мам, я после школы в кино!
Марина взглянула на него строго, но Антон уже достал из бумажника пятисотрублёвую купюру и ей показал.
- Мне Дима разрешил!
- Дядя Дима, - машинально поправила она его, а после удивилась: - Он проснулся?
- Ну… - Антон выразительно замялся, а Марина сокрушённо головой покачала.
- Зачем ты его разбудил? Он же болеет!
- А кого мне будить? Дед уже уехал!
- Ох, Антон…
- Автобус через десять минут!
Марина дождалась, пока сын оденется, попросила его не снимать шапку, на улице ещё холодно, не смотря на весеннее солнышко, и дверь за Антоном закрыла, когда он из дома выбежал. Эля вниз спустилась, с Семёном на руках, Марину увидела и разулыбалась.
- Мама, ты пришла!
- Пришла, солнышко. Сейчас я дядю Диму проверю, и будем завтракать, хорошо?
- А он уже проснулся!
- Замечательно, - негромко проговорила Марина, поднимаясь на второй этаж.
Димку застала в ванной комнате, он умывался, а когда выпрямился, у него вырвался усталый вздох. Видно было, что ему каждое движение с трудом даётся.
- Разбудили они тебя? – Марина ему полотенце подала, а потом по плечу погладила.
- Я и так двенадцать часов проспал, - ответил Гранович, вытираясь.
- Так это хорошо.
- Хорошо, - кивнул он. Полотенце на крючок повесил и тогда уже к Марине шагнул. – Привет.
- Привет. – Она улыбнулась и в лицо его всмотрелась, обняла в ответ, а когда отстранилась, лоб его потрогала. – Температура, но небольшая.
Дима недоумённо нахмурился.
- Как ты это делаешь?
- У меня опыт большой. Шёл бы ты в постель, Дим.
- В постель? – Они вместе из ванной комнаты в коридор вышли, и Гранович Марину к стене притиснул. – Можно и в постель.
Она рассмеялась, за шею его обняла и быстро поцеловала, когда он к ней наклонился. Правда, шутливо поддела:
- А силы-то есть? Стоишь еле-еле.
Он голову к её плечу склонил, то ли усмехнулся, то ли жалобно хмыкнул.
- Да, придется подождать денёк… другой.
- Дима.
Гранович голову поднял и на Марину посмотрел.
- Что?
Она провела пальцем по его гладкому, только что выбритому подбородку.
- Пообещай мне, что больше никогда так не уедешь. – Снова обняла его и теперь уже она щекой к его плечу прижалась. – Я тебя люблю. А ты себе придумал… Никто мне больше не нужен.
У него рука дрогнула, Марина это почувствовала. Пальцы, которые по её спине гуляли, неожиданно сжались в кулак.
- Любишь?
- А ты не догадывался? – Она нашла в себе силы улыбнуться ему.
- Я не думал, что о таком догадываться надо. Надо говорить… раз любишь.
- Да?
Он неловко улыбнулся и глаза опустил.
- Я тоже тебя люблю, и никому не отдам. – Марина в глаза ему смотрела, сглотнула, а Димка от её пристального взгляда окончательно смутился, и не к месту добавил: - Отличное место в любви признаваться – в коридоре у лестницы.
Словно в подтверждение его слов, Эля по лестнице поднялась, осторожно из-за угла выглянула и тут же в позу встала, увидев, что мама и дядя Дима обнимаются.
- Что вы тут спрятались от меня?
- Кто от тебя спрятался?
- Вы!
Марина Димку от себя отодвинула.
- Иди, ложись в постель, а я завтрак приготовлю. – Дочку по голове погладила. – Ты голодная?
- Да, и чаем не напоенная.
Гранович рассмеялся.
- Голодная, чаем не напоенная и соскучившаяся. Кошмар. Несчастный ребёнок. – Он вернулся в спальню, в кровать лёг, даже повозился, устраиваясь поудобнее, и самому себе не веря, что весь сегодняшний день проведёт вот так, даже не болея, а отдыхая. Но один долго не пробыл, уже через несколько минут дверь спальни приоткрылась, и в комнату Эля проскользнула.
- Смотри, какую мне мама книжку купила! – Ловко взобралась на кровать и рядом с Димой села, привалившись к его боку. А он в книжку заглянул.
- Ух ты, букварь.
- Да, - важно кивнула девочка. – Я её уже всю прочитала.
- Да ты что? – хмыкнул Гранович. На большую букву, главную на странице, показал. – Какая буква?
- А, - без промедления ответила Эля.
- Правильно. Переворачивай страницу.
Элька сразу несколько перевернула, и Дима указал ей на большую букву П.
- А это?
- Тоже А.
- Это почему?
Эля смешно всплеснула ручками.
- Да потому что! Дедушка сказал, что нужно смотреть на картинку, вот видишь?
- Я то вижу.
- Во-от. А что нарисовано?
- Это ты мне скажи.
- Паровоз.
- Паровоз, - согласился Дима, - и где тут А?
Эля развернулась к нему вполоборота, посмотрела снисходительно.
- Но это же пАрАвоз!
Он фыркнул, но сейчас в долгие объяснения пускаться не стал, только девочку по спине погладил, целовать побоялся, хотя очень хотелось.
- Элька болеет? – спросил Гранович у Марины позже, когда она к нему в спальню пришла, устроив дочь в детской мультики смотреть. К Диме под бок легла и снова лоб его пощупала, Дима даже голову повернул, чтобы она дотянуться не смогла. – Я нормально себя чувствую.