— Получишь десять тысяч пезо, если меня поместят в больницу.
— Француз, я попытаюсь. Нет, нет, конечно, не из-за десяти тысяч пезо. Просто я страдаю, при виде твоей тщетной борьбы за свободу.
Через час после этого разговора, врач отсылает меня в тюрьму. Моя нога даже не коснулась пола больницы.
Сегодня четверг, 19 октября. Приходят Анни и жена одного корсиканца. Они принесли сигареты и несколько конфет. Их теплые слова и искренняя дружба осветили этот горький для меня день. Не могу словами передать, как помогла мне солидарность «ребят» из тюрьмы «80» и как я обязан Жозефу Деге, который рисковал свободой, помогая мне бежать.
Одно слово Анни родило в моем мозгу новую идею. Она сказала:
— Дорогой мой Бабочка, ты сделал все возможное ради достижения свободы. Судьба была жестока к тебе. Тебе остается только взорвать «80».
— А почему бы и нет? Почему бы и не взорвать эту старую тюрьму? Это будет доброй услугой колумбийцам: может быть, тогда они решат построить новую, более приличную.
Я поцеловал двух молодых прелестных женщин и простился с ними навсегда. На прощание попросил Анни:
— Пусть Жозеф придет ко мне в воскресенье.
В воскресенье, 22 октября, Жозеф был у меня.
— Жозеф, сделай для меня невозможное: пусть кто-нибудь принесет мне в четверг динамит, запал и бикфордов шнур. Я сделаю все возможное, чтобы получить дрель и три сверла.
— Что ты собираешься сделать?
— Взорву днем стену тюрьмы. Обещай пять тысяч пезо водителю такси, который согласится ждать меня на улице Меделин каждый день с 8 часов утра до 6 вечера. Если ничего не случится, он будет получать по 500 пезо в день, а если случится — получит 5000 пезо. После взрыва я доберусь до такси на спине какого-нибудь здоровяка-колумбийца, а остальное сделает водитель. Если сумеешь найти такси, пришли динамит. А если нет, то это конец. Нет больше надежды.
— Положись на меня, — ответил Жозеф.
В пять часов меня на плечах приносят в часовню. Я говорю, что хочу остаться один и помолиться. Прошу также позвать дона Грегорио. Он приходит.
— Хомбре, тебе осталось сидеть здесь всего восемь дней.
— Для этого я и позвал тебя. У тебя мои пятнадцать тысяч пезо. Перед отъездом я хочу дать их своему другу, и тот перешлет их моей семье. Возьми себе три тысячи пезо, даю их тебе от всего сердца — ты меня всегда защищал. Сделай одолжение и верни мне деньги сегодня вместе с роликом бумаги и клеем, чтобы я до четверга сумел привести их в порядок и дать другу.
— Договорились.
Он дает мне двенадцать тысяч пезо.
Вернувшись, я отозвал колумбийца, и рассказал ему про свой план. Спросил, сможет ли он пронести меня на спине двадцать — тридцать метров. Он обещал это сделать. Итак, с этой стороны все в порядке. Я действую так, будто уверен в успехе Жозефа. В понедельник я выхожу из-под душа раньше обычного, а Кложе и Матурет, которые управляют моей коляской, отправляются на поиски сержанта Лопеза. Это тот сержант, которому я дал три тысячи пезо, и который зверски избил меня во время последнего побега.
— Сержант Лопез, я хочу с тобой поговорить.
— Что ты хочешь?
— За две тысячи пезо я хочу получить дрель с тремя скоростями и шесть сверл. Два — толщиной в полсантиметра, два — в сантиметр и два — в полтора сантиметра.
— У меня нет денег, чтобы купить их.
— Вот тебе пятьсот пезо.
— Получишь все завтра, во время смены караула. Приготовь две тысячи пезо.
Во вторник инструменты находились в бочке во дворе. Колумбиец по имени Пабло вынул их из бочки и спрятал в надежном месте.
В четверг, 26 октября, день свиданий. Жозеф не приходит. Когда время, отведенное на свидания, приближается к концу, меня зовут. В зале меня поджидает пожилой француз. Он пришел по просьбе Жозефа.
— В буханке хлеба ты найдешь все, о чем просил.
— Вот тебе две тысячи пезо за такси, по пятьсот пезо в день.
— Водитель такси — старый и нервный перуанец. Не волнуйся при виде его, чао.
— Чао.
В большом бумажном мешочке — чтобы буханка хлеба не привлекла внимания — я обнаружил сигареты, спички, копченые сосиски, колбасу, пачку масла и флакон черного жира. Во время обыска я даю часовому пачку сигарет, спички и две сосиски. Он просит:
— Дай мне немного хлеба.
— Нет, хлеб сам купи. Вот тебе пять пезо. Хлеба не хватит на шесть человек.
Уф! Здорово я выкрутился.
— Завтра будет фейерверк. Теперь у нас имеется все, Пабло. Отверстие надо будет просверлить прямо под вышкой. Тогда часовой не сможет нас разглядеть.