Дерзайте и не бойтесь принять вызов и сделать Голливуд снова великим городом! — прокричала Беверли на заседании Торговой палаты три года назад. Именно оттуда Беверли вынесла свое новое настроение и вложила его во все, за что бы она ни бралась. Тот день дал начало еще кое-чему: признанию Беверли в деловом сообществе. Она приняла предложение быть председателем новой комиссии, и вскоре ее коллеги признали в ней женщину сильную, со своими собственными мыслями, идеями и амбициями. Беверли выступала в школах бизнеса, клубах и других организациях, и всегда залы были полны. Дерзайте! — говорила она своим слушателям. Дерзайте ставить перед собой высокие цели. Дерзайте использовать шанс. Дерзайте осуществлять свои мечты! Мало кто уходил с этих встреч, не заразившись ее энергией и настроением.
А вот теперь Беверли привезла свое настроение в Европу. Она приехала с двумя целями: найти места для открытия кафе «Королевских гамбургеров» и найти какие-нибудь свежие идеи для магазина мужской одежды на Беверли-Хиллз, который она унаследовала от Эдди.
Что касается новых закусочных, то вопрос был решен: Беверли собиралась открыть палатки в Лондоне на Пиккадили, в Риме на Вия Венето и в Париже на Елисейских полях. Теперь осталось решить вопрос, что можно сделать с магазином.
Когда Боб Мэннинг пришел в номер Беверли, их с Мэгги деловое совещание уже закончилось и они просматривали газеты, которые им принесли вместе с завтраком.
Как всегда, первое, что искала Беверли в газетах, были новости о Дэнни Маккее.
Пока он все еще не был всемирно известен. Но в Соединенных Штатах его слава распространялась с безумной быстротой. Как только он согласился в Хьюстоне вести евангелическую программу на телевидении, его популярность подскочила до небес. Он был прирожденный шоумен. Если на сцене он смотрелся очень хорошо, то перед камерой это был настоящий динамит. За первый год вещания по телевизору аудитория канала увеличилась в два раза. К концу второго года Маккей вообще откупился от Холстеда и стал единственным владельцем сети религиозных программ. К концу третьего года он уже называл себя главой братства Благая весть. Ну а к концу прошлого года его еженедельный религиозный час наконец стали транслировать на всю территорию страны.
Он добивался своего. Но в один прекрасный день, в подходящий момент Беверли ему за все отомстит.
Магазин мужской одежды Эдди Фанелли на Беверли-Хиллз входил в корпорацию «Предприятия Хайленд», но так как Беверли все эти годы была безумно занята созданием этой корпорации, она уделяла магазину слишком мало внимания. Когда она унаследовала его, он уже не приносил больших доходов, а теперь Кармен сообщала, что он постоянно несет убытки, — магазин превратился в обузу. А все потому, что там продавалась старомодная одежда. Без сомнения, вещи, выбранные еще самим Эдди и Лаверной, когда-то были в моде, но сейчас безнадежно устарели.
Когда Мэгги и Беверли первый раз зашли в этот магазин и увидели яркий свет… портреты Питера Макса, — полки, заваленные брюками-клеш и каким-то тряпьем в стиле хиппи, они просто потеряли дар речи. Длинноволосые, постоянно жующие жевательную резинку продавцы, одетые в какие-то грязные джинсы, привели их в еще больший ужас. О чем только думал Эдди?
Но теперь Беверли хотела сделать что-нибудь с этим магазином, и вот они в Париже вместе с Бобом Мэннингом, завершают свою поездку.
У Боба аристократическое, запоминающееся лицо, он был невысокого роста, крепкого телосложения, одевался консервативно, ходил с палочкой. Ему был шестьдесят один год и из них шестнадцать лет он провел в больнице. В результате его длительной болезни осталась хромота.
Боб Мэннинг работал у Беверли уже два года и был отчаянно влюблен в нее.
Наливая себе чашечку кофе из серебряного кофейника он произнес:
— Опять снег пошел.
Беверли первый раз за утро посмотрела в окно. Небо над Парижем казалось зловеще-темным, и на его фоне белые хлопья плавно падали вниз. Это напоминало Беверли последний снег, который она видела в Нью-Мексико, — двадцать два года назад. И, вспомнив сон, голос сестры, зовущий ее, Беверли молилась, чтобы Джонас Буканан добился успеха.
Их шикарный лимузин медленно продвигался по обледеневшим узким улицам, старательно избегая больших потоков машин, окружавших со всех сторон Триумфальную арку. Трое американцев сидели на заднем сиденье в просторном салоне, с толстыми шерстяными одеялами на коленях, потягивая горячий шоколад из маленьких фарфоровых чашечек: Беверли изучала бумаги, Мэгги смотрела из окна на красоты Парижа и жалела, что Джо не было рядом с ней, а Боб Мэннинг просматривал пресс-материалы, полученные из тех трех домов моделей, которые они должны были посетить сегодня.