– Дочери двенадцать лет?! Ты во сколько родила-то?
Итак, о взрослых, РЖУНИМАГУ.
Один мне прилюбовно плакался о разводе с женой, весь в обидах как в наградах, и к каждой прилагается история подвига. А мной, конечно, восхищался, и от меня тут же бежал к своей бывшей, с поднятым либидо стоит понимать.
*
Я нашла после мамы книжку о толтеках, прочла её от корки до корки.
Тогда-то я и задумалась об освобождении своей силы, об умении думать по-иному, когда магия толтеков способна действовать.
Всего-то добиться движения «Точки сборки» сознания, осветить спящие эманации.
Я серьёзно приняла их духовные практики.
Тогда я бегала постоянно на аборты, это сейчас я поставила спираль, а тогда…
Я на практиках толтеков вызвала у себя выкидыш, на большом сроке, а это был мальчик. Я только и сказала ему:
Прости меня, миленький…
*
Стас повёз меня на природу с друзьями, я видела, как они жмурились в ответ на мой смех, но никто ни на грудь, ни на задницу ни разу не посмотрел, я проверяла. Они все, как отцы, а Стас, хоть и моложе, среди них равный, и я откровенно его обнимала, стоя босыми пятками на большом нагретом камне, и ждать было – не дождаться возвращения в город, в постель.
С подругами я его принципиально не знакомила. Щас! Мне ли не видеть, как тёлки по улице обтекают, когда он выпрыгивает из машины. Похоже, он специально не тренировался, это у него естественно и органично.
Но тут любая просечёт, что у него везде стальные пружины.
А когда он на этой же улице подъезжает с полным салоном багровых роз, 8 марта, и вручает мне жалкий пупырник (три метровых красавицы с церетелевскими бутонами), и объясняет, что развозит представительские от фирмы, я готова была глаза им всем представительские выцарапать.
"Учительница первая моя…" Это сказал Стас.
И последняя! Я ему открыла столько женских секретов, что выдала практически всё.
Он сам стремился к этому, и по ходу я нашептала ему несколько уроков.
– Возьми язычком немножко выше… Теперь по часовой, а потом против. Теперь пройдись язычком как трактором (как это понимают мальчишки!), снизу вверх… Ещё…
Сейчас он одним касанием может вогнать меня в дрожь, а беззаветной игрой умелых губ может, может довести до оргазма.
Чересчур способный ученик.
И такой у него необычный захват, когда ты бываешь под ним, а он сильной правой охватывает тебя левой подмышкой и запускает пальцы в волосы на затылке. И каждый толчок снизу прокатывается сквозь тело щемящей волной в голову и встречается с наэлектризованной кистью на затылке. Волосы на затылке шевелятся в такт его пальцам.
Теперь он уже навсегда – мой. Сколько ж можно – бог меня услышал…
*
Виталик был намного моложе меня, да и папа его замасленными глазами на меня заглядывался.
Весёлый был очень, накурятся с друзьями плана и кидают шутки в чатах, оборжёшься. Он же со мной жил, потребовала денег только на аренду квартиры, а он меня отправил к отцу. Этим всё и закончилось.
*
Наступает вечер, он длится и длится. Стас работает, конечно, но я не могу не позвонить.
– Извини, я весь день на ногах, сейчас лежу пластом. Давай увидимся завтра?
– Ты что, трудоголик?! А может, намылился к своей бывшей?!
– Не говори глупостей, Краса Ненаглядная. Я просто засыпаю, давай до завтра… Сегодня был перегруз по работе, я вернулся в девять мокрый как бобик, мне же не бросить дело?
– Ты – обманщик!
Я отключила связь.
*
– Ты знаешь, у тебя слишком волевой подбородок…
Стас свинцово помолчал и выговорил:
– Это понятно. Значит, у него был округлый…
Ты знаешь, когда цепляешься за расколотое счастье, всё равно что перекатывать в руке осколки скорлупы грецкого ореха. Когда их сжимаешь в кулаке, даже это ранит…
*
– А ты знаешь, в средневековье нередки бывали случаи, когда европейские вассалы на охоте вспарывали животы девушек, чтобы погреть свои ноги в их внутренностях.
– Да брось, это было с одним, и Генрих-король у них, по счёту не помню который, его казнил за это. А в Средней Азии бытует непререкаемый культ матери, она довлеет даже над взрослыми мужчинами.
– Ну да! Всю жизнь над ней измываются, а под старость дают оторваться!
*
– Какой ты красивый, когда злишься! Иди ко мне…
*
Он меня ласкал, но что-то сегодня мешало мне напитаться его нежностью, он обычно подхватывал губами дыхание на вдохе и сообщал каждой жилке тела заветную лёгкость. Вроде ты внизу, но в ощущении стратосферного полёта.