Задолго до нашего появления здесь, в этом районе моря стали отмечать незаурядное поведение пернатых, внезапные перемены их курса и вбросы в ходовые рубки проходящих судов. Заканчивалось это смертью на крыле, и знакомые с потерями близких люди качали головами: слишком это было похоже на отказ сердца. И далее эти случаи стали повторяться, теперь уже в небе над буровыми платформами.
Прошедшей ночью по рациям заполыхал «SOS», нас пружинами повыбрасывало из коек и свело единой судьбой в «Индакшенз рум». Нас – обладателей раций, ограниченное число посвящённых, призванных владеть и управлять ситуацией.
Но впоследствии никому не удалось установить автора тревоги: на наших объектах вспыхнула паника от жажды. Две связанные переходом площадки снабжались запасом воды в один заход. Предположительно, наши «сварные» разобрали и припрятали воду на первой же точке – вследствие этого жлобского намерения вторая площадка оказалась обезвожена. Сухость взвинтилась от глоток к мозжечкам и вскипятила глазные белки.
– С бодуна вы там были, что ли, черти! – сердечно приложил их наутро завхоз.
Однако по всемирной самоварной шкале мы приближались к градусу мятежа, поэтому было решено архисрочно напоить страждущих, дабы не породить алчущих.
Остаток ночи я размышлял о страхе беспощадной засухи и половодье этого страха.
В интервале обеда я подмечал, как столуется персонал: за компотом следовал чай, и обратно…
Странным образом трапеза походила на ритуальный обряд: на широкой тарелке располагались по кругу – бесстыдно разваристая греча, головки брокколи из-под щедрой гильотины, разноцветные бантики макаронного происхождения. Всё это, разделялось на узкие секторы поджарой котлетой, мосластым куриным бедром, и, соответственно, последней строчкой в меню – филейным рыбным лаптем. Полбуханки хлеба в нарезке жалось к краю подноса… Добавьте к этому сочные пироги с капустой и ванильное печенье… Никогда не забыть, как может быть изысканна брокколи в сметанно-чесночном соусе!
Лейтмотивом проходил укоризненный чад горелых мотыльков от ультрафиолетовых ламп по углам столовой.
Люди расходились, отчаливали от столов как перегруженные морские транспорты.
– Ну ты и накидался сегодня…
– Да, эту страницу своей жизни я освещаю в полный накал.
– Реальный морской волк?!
– Не-а, мы – другие звери… Морские песцы! Такие белые и пушистые…
– Иди уже, пе-сец…
– А я рагу отдаю врагу…
Люди здесь одержимы будущим клокочущим потоком нефти, этот аппетит поистине раблезианский. Мы все сопричастны – да, мы – соучастники нефтегазоносного молоха, а могли бы строить школы и больницы, и заводы по выпуску детских игрушек.
Во вторник после обеда за иллюминатором пошёл не совсем обычный град, я протянул руку за рацией. Я так привязываюсь к вещам… Скорее к заведённому порядку вещей, в которые входят подушка из трав и цветов на июньском закате, вероломный плавник щуки в злачной воде, и, с натяжкой, нашествие божьих коровок одним особенным летом в розовых меловых скалах. Что же это было? Жуки сыпались отовсюду спелыми ягодами небесного урожая и находили себе укрытие в самых невероятных зарослях.
В тот раз мне пришлось вычёсывать «летучую землянику» из девичьих душистых волос.
Поэтому мне пришлась не по душе барабанная дробь на палубе, вызванная телами мёртвых воробьёв, синиц и им подобных быстрокрылых. Рация встрепенулась и ожила:
– Привет, Веня, как сам?
– Чуть-почуть, амиго, идём на один-семь?
– Идём.
На волне 17:
– Веня, как там мой братишка?
– Каса-а-тик, всё ок.
– Чо это ты моего братишку касатиком зовёшь??
– Ну это уважительно…
– Ладно, Веня, у нас тут «красный код», ты понимаешь, о чём я?
Радиоэфир зашипел клопом на сковородке, затрещал жареным:
– У нас та же …бола творится…
Густое ненастье за бортом затрепетало, съёжилось пёстрыми светлыми пятнами и в считанные секунды сменилось непривычным сиянием…
*
В мае 20.. года на обустройстве морского месторождения «Шевро-Транк» произошло массовое исчезновение персонала с технологической и жилой платформы, а также с окрестных судов обеспечения. Строительство велось под началом Фила Греггсона, и русские спецы между собой называли это место Филанками. Длительное расследование не помогло установить обстоятельства и причины инцидента, а также местонахождение всех лиц, тогда же объявленных в международный розыск.