Пусто… Сонной девочке за стойкой задал только два вопроса:
– есть ли с собой
– где поблизости магазы
Девочка так недоуменно молчала, что Елагин бросился наружу и распахнул двери. Отель стоял посреди ночного болота, и ни единого огонька вокруг…
На выдаче багажа Мария издали не сводила с Елагина глаз. Взгляд её граничил с ненавистью.
Полтергейст
Крошка сын пришёл к отцу,
и сказала кроха:
Папа в маму – хорошо,
Папа в папу – плохо!
Жизнь наладчика – это такой мёд, вначале приласкает, а потом до печёнок проймёт. Да, и зарплата – предмет гордости за счёт командировочных, и специалистом по высокоточному оборудованию быть почётно, да тяготы и лишения кочевой жизни изрядно могут наскучить. Находкой в этой ситуации становятся искренние праздники, которые можно совместить с основной деятельностью.
Очередной выход в море на испытания начался с поворота рубильника. Электроны рванулись от плюса к минусу, и вспыхнул электрический свет, в очередной раз заключив с людьми разумную сделку: никто никогда не видел движения электрических частиц внутри проводов, однако все получили холодильники, телевизоры и вибраторы. Механизмы получили питание, движение и вращение знаменуют собой жизнь покорённого металла и пластика. Осталось отладить все сигналы, и работа агрегатов пойдёт автоматически.
Выход в море отмечался локально по каютам и повсеместно быстро прошёл отметку первого литра, как и первого буя. Испытания на судне продолжались, испытующие покидали стол ради выполнения задачи и возвращались. Некоторые при этом превращались в испытуемых. Двое наладчиков занимались одним и тем же прибором. Прибор то работал, то нет, и после каждого продолжительного периода его работы неизменно наступал отказ. Мозговой штурм продолжался вторые сутки, как и застолье. Сроки срывались, оба наладчика находились на краю рокового срыва, словно остался последний патрон в обойме, и нет возможности решить, как его использовать. Бьётся воспалённый мозг в голове, как загнанный зигзаг в осциллографе, и не может решить.
Они старались не покидать каюту, остались в ней вдвоём, и это было мучительно. Раскрыли иллюминатор, и морской ветер мазнул по щеке солёным крылом. Махнули по чарке:
– За крылья! -
но чувства полёта не возникло, и засуропили ещё по одной.
Истончались, рвались и терялись последние нити, связующие их с землёй. Материк растаял в неведомом далеке, где остались прежние успехи и радость созидания. Призрачный занавес рассудка раздвинулся и впустил сутулые фигуры Демонов КаЗэ. Первым ступал зажаренный как египтянин Демон Короткого Замыкания, его потеснил Демон Конечного Заклятия, а на пятки им наступал самый могущественный, не имеющий себе равных Демон Блэкаута.
Напарники погрузились во власть демонов. Один резко вскакивал с койки и подбегал к вещевому шкафу, распахивая дверцы. Глаза его непомерно расширялись, будто завидели скелет среди одежды, и побелевшие губы произносили только одно суровое слово:
– Полтергейст! – и он бросался на своё место.
Второй ничего этого не видел и не слышал, но через некоторое время вскакивал и бросался к шкафу, чтобы прокричать в загадочное нутро такое же слово.
Любой мог заглянуть в каюту и сделаться случайным свидетелем этой сцены.
*
Через сутки добры мОлодцы протрезвились и выпутались из этой передряги.
Прибор подключался через штекер. Штекерный разъём устроен таким образом, что штырьки одной половины – "папа" – надёжно входят в гнёзда другой половины – "мама". Соратники по борьбе с зелёным змием умудрились соединить "папу" с "папой" и затянуть гайкой, что физически в принципе невозможно. При нагревании штырьки вели себя привольно и засим отказывались поддерживать тесный контакт друг с другом.
Харитоша и Кромешный
По понедельникам в заводской столовке гуляет ветерок, с бодуна подавляющему большинству работников коллектива не до обеда, и никогда не бывает очереди.
Харитоша с Кромешным шаманили в бытовке с техническим спиртом, и Кромешный сообразил метнуться в столовку за закусью.
– Стакан-то нОлит, – Харитоша выдал подорожную укоризну.
– А-а-а остынет пока, – примирительно растянул Кромешный, в предвкушении улыбаясь. Его припухшую физиономию всегда выделяли мальчишеские глаза в пол-лица и открытая улыбка.
*
Кромешный снискал себе известность тем, что в бытность рабочим заварил сам себя в корабельном отсеке. После института он потянулся за достойной зарплатой и пошёл в судовые сварщики. По причине "верхнего" образования он соображал больше других по совмещению профессий и стремился расширить функции сварщика. Брался порой и за сборочные работы, и так однажды в исполнение задания отправился на место, поставил сам заделку на временный проход, зажёг электродом дугу и заварил шов одним проходом. Когда понял, что оказался один в замкнутом пространстве, начал стучать.