Вполне возможно, – подтвердил доктор Густав, – больной спокоен, расслаблен, не опасен. Вполне может содержаться в домашних условиях.
***
Здесь было над чем подумать, но Хью Барбер уже сделал для себя выводы и пришел с ними к Бирку Геттенбрейту без приглашения.
Бирк работал инженером по строительству метрополитена. В рабочем графике Бирка лишней минуты не было, но Хью был настойчив. Он прямо изложил суть дела Бирку.
– Правильно ли я понимаю, что клиника «Ховенринг» пичкала вашу жену атропином, что привело в итоге к инфаркту, а вы обнаружили это и потребовали компенсации от клиники?
– Я не знаю, как вам удалось это раскопать, – устало ответил ему Бирк, – но я прошу оставить эту тему. Всё так. Вы правы. Поймите, моя дочь страдает, я страдаю… Сил устраивать публичный скандал с привлечением судебных экспертов у меня не было и нет.
– Если в суде доказать врачебную ошибку клиники «Ховенринг», то сумма компенсации будет гораздо больше, – начал Хью.
– Грит уже не вернешь, а мы погрузимся в пучину скандала. Состояние моей жены будет публично обсуждаться, репортеры станут снимать свои новостные ролики, дочь станет объектом всеобщего внимания, – Бирк закрыл лицо руками и сел в рабочее кресло.
Хью молчал.
– Сами понимаете, что и дочери я не рассказывал о психической болезни Грит. Веронике мы говорили, что мама уехала в санаторий, всякий раз, когда ремиссия заканчивалась. В период ремиссии Грит жила дома. К ее странностям все привыкли.
– А что это за история с бабочкой? – спросил Хью, давая понять, что другие темы для разговора исчерпаны.
– Грит считала, что в бабочках живут души умерших. Когда после аборта я заметил, что болезнь стала прогрессировать, я уже не мог убедить жену ни в чем. Она была уверена, что душа ее нерожденного сына вернется к нам в дом и заберет кого-то. Эту легенду Грит часто повторяла.
– Все-таки будет правильным рассказать дочери часть правды, чтобы она не считала вас заинтересованным в смерти жены. Ведь ваша недавняя женитьба говорит о том, что вы не так уж страдаете после смерти Грит.
Бирк помрачнел и поднялся:
– Не вам меня судить, вы не знаете, что это такое! Жить с женщиной, которая даже не понимает, что я – ее муж. Которая живет много лет в своих снах и видениях.
Хотя детектива Барбера было трудно смутить, но он покраснел и попрощался с инженером.
***
Вечером того же дня Барбер и Бесси пришел к Геттенбрейтам. Вероника качалась в саду на качелях. Бесси начала ворковать с бабушкой, обсуждая успеваемость Вероники. Хью подошел к девочке и сел рядом с ней на траву.
– Я провел расследование, Вероника, – серьезно сказал он.
– Что же ты узнал? – глаза малышки засверкали.
– Я узнал у докторов, что у твоей мамы было плохое здоровье и слабое сердце. Она боялась бабочек, веря в старую легенду. Поэтому ее испуга было достаточно для того, чтобы слабое сердечко твоей мамы не выдержало.
– Значит, во всем все-таки виновата бабочка? – удивленно спросила Вероника, округлив глаза. – Она пришла и забрала душу мамы?
– Да, моя милая.
– И что же будет дальше?
– Тебе не стоит бояться. Жестокая сказка закончена. Теперь всё будет хорошо.
Конец