Ты только не расстраивайся, Толечка, только не расстраивайся! Ну подумаешь, старуха умерла, всего делов-то! Давно уж пора было! И Ларисе скажи, пусть не плачет! На том свете лучше, чем на этом, вот честное слово! Главное, чтобы Катенька поступила!
Вскоре Толя уже набирал номер на мобильном.
- Бабушка умерла, - сказал он сухо.
На том конце провода раздались рыдания. Ларисочка! Да что же это такое... Пусть примет корвалол, скажи ей, Толя! Пусть возьмёт себя в руки!Надо будет срочно ей присниться и успокоить! Заодно напомню насчёт Лизы: не могут же её отдать чужим людям!
Через десять минут, закрутив кран, вызвав милицию и похоронную службу, Толя сел за стол и обхватил руками голову. Я всё еще продолжала смущаться из-за висящих трусов и неприбранной квартиры, но теперь была обеспокоена главным образом его мрачными мыслями: новое положение позволяло спокойно слышать их все. Хорошая тёща не может не заботиться о зяте! На кухне есть немного супчика, Толя!
У меня больше не было голосовых связок, и я не могла создавать звуковых волн, но зять каким-то образом услышал мои слова. Он дошёл до кухни, заглянул в кастрюлю... опустил крышку на место. Понимаю, тебе сейчас не до еды! В баре есть бутылка коньяка, Толенька, почти целая!
Зять послушно потопал обратно.
- Это та самая бутылка, которую мне подарили на шестидесятилетие? - насмешливо спросил Миша.
Его силуэт возник на кресле в то время, пока Толя копался в откидном ящике стенки, забитой нажитым за семьдесят пять лет имуществом. Мишенька! Такой же красивый, как в день нашей свадьбы! Правда, свадьбы, если честно, так не было: в день, когда мы пошли расписываться, в сельсовете отсутствовал начальник, на следующий раз не хватало секретаря. Больше жениться не ходили. Как я боялась, что из-за этого мы уже не увидимся! А что до бутылки... Ну, да, ей двадцать лет, и что такого?
- Я, что, должна была выпить всё за одну секунду!? Я же не алкашка!
Миша улыбнулся и обнял меня.
- Ты в свом репертуаре. Готова? - спросил он. - Я замучался ждать тебя наверху.
До чего же они все непонятливы на этих небесах! Отлететь я всегда успею! У меня пока есть более важные занятия!
Зять, для которого мы были невидимы, угрюмо выпил вторую стопку и снова взялся за телефон:
- Слушай, Ларис... Ты не знаешь, где бабушкин паспорт?.. Сейчас поищу...
Толя начал рыться в шкафу. Ох, ну зачем?! Сейчас он всё разворошит, а на место не положит! Мой паспорт на кухне! На кухне! На кухне! В ящике старого бюро, которое служит мне обеденным столом!
Нашёл? Ну то-то же. А теперь загляни под клеёнку. Нет, фантики от конфет тебе не нужны. Странички из отрывного колендаря за 1995-й год тоже можешь не рассматривать, отворачивай больше! Вот они, деньги! Нашёл? А теперь смотри буквы - КЧ. И на следующей! Видишь?! На всех! Ну, соображай, что это значит!
Зять удивлённо рассмотрел сторублёвки и снова пошёл звонить:
- Слушай, Ларис, я тут деньги нашёл... Бабушка, похоже, для Катьки собирала... Ага... Представляешь, случайно заметил!
Прошёл час. На улице уже стемнело, приближалась полночь, но ни милиция, ни похоронное бюро никак не ехали. Усталый Толя мотался взад-перёд по комнате, пытаясь расслабиться. Испуганная Лиза следила за его передвижениями из-под дивана. Бывшее тело продолжало висеть где висело, постепенно принимая температуру окружающей среды. Я парила под потолком, над Толиной головой, возле четырёхрожковой люстры, в которой из экономии были вкручены две лампочки, вспоминала, что нужно сделать, и давала последние указания.
Старые пластинки не выбрасывайте! Через тридцать лет они будут стоить много денег, слышишь, Толя? И больше тридцати килограммов ты, пожалуйста, не поднимай, а то снова радикулит прихватит! Квартиру можете продавать, это как сами решите. А вот морковные семечки обязательно наклевайте на бумагу: сейчас просто в землю никто уже не сажает, это прошлый век, я у бабок на базаре спрашивала, так что нечего глаза портить! Рецепт от сухих мозолей лежит у меня на тумбочке перед кроватью, носки в нижнем ящике шифоньера, саван - на антресолях. Саван обязательно найдите! Я его еще для мамы купила, да забыла потом - не пропадать же добру! Катеньку слишком сильно не критикуйте, пусть учится, как сумеет, а муж - не важно какой будет, главное, не пил чтобы! Лариса пускай бережёт себя! Лизочку к себе возьмите, к чужим она не привыкнет! Обо мне не плачьте, ладно? Всё попроще, сэкономьте для себя! Только акафист заупойный, пожалуйста, прочитайте! Мне Катенька обещала.
Толя снова набирал номер жены.
- Слушай! Я тут вдруг подумал, - сказал он, - надо же какую-то молитву прочитать, а?.. Не знаешь? Может быть, в Интернете поищем? Или к Даниловым обратиться - у них-то точно всё это должно быть! А с кошкой что будем делать?.. Ой, подожди, в дверь, звонят! Наконец-то приехали.