— Да уж знаю! — сказал попугай.
— Всё, всё?
— Всё! Всё!
Вокруг слонёнка и попугая лежали орехи, которые созрели и попадали с кокосовых пальм. Слонёнок посмотрел на эти орехи и спросил:
— Попугай, как ты думаешь, сколько тут орехов нападало?
— Куча! — сказал попугай, оглядевшись по сторонам. — Целая куча нападала.
— А сколько нужно орехов, — спросил слонёнок, — чтобы получилась куча?
— Куча — это когда много, — сказал попугай.
— А много — это сколько?
— Много — это много.
— Давай всё-таки разберёмся! — предложил слонёнок. — Десять орехов — это куча?
Слонёнок подобрал десять орехов и сложил их вместе. Попугай обошёл вокруг десяти орехов и осмотрел их с разных сторон. Потом он залез на орехи и поглядел на них сверху.
— Да! — сказал попугай. — Десять орехов — это куча!
Слонёнок подобрал ещё два ореха и положил их отдельно.
— А два? — спросил слонёнок.
Попугай подошёл к двум орехам и немножко рядом с ними постоял.
— Нет, — сказал попугай, — два — это не куча. Что это за куча, когда всего два ореха? Два — не куча!
Тогда слонёнок взял один орех от десяти и переложил его к двум орехам. Теперь у него с одной стороны получилось девять орехов, а с другой три.
— Три ореха — это куча? — спросил слонёнок.
— Три — это тоже не куча, — сказал попугай, — всё равно мало.
— А девять? — спросил слонёнок.
— Девять — куча!
— А четыре? — спросил слонёнок.
— Не куча.
— А восемь?
— Куча.
— А пять?
— Не куча.
— А семь?
— Куча.
— Ну, а шесть орехов?
Спрашивая, слонёнок всё время брал орехи оттуда, где их было больше, и перекладывал туда, где было меньше. И вот теперь перед попугаем лежали две совершенно одинаковые кучки. По шесть орехов в каждой.
— Не ку … — сказал попугай. — Нет. Ку … Или — не ку?.. Ку, ку! Тьфу! Что ты меня путаешь?! — закричал он.
— Ничего я не путаю, — обиделся слонёнок. — Ты сказал, что пять орехов — это ещё не куча, а семь — уже куча. Вот я и спрашиваю: шесть орехов — это куча или не куча?
Попугай немного помолчал, а потом сказал:
— Нда!
— Значит, «много» от «мало» никак не отличишь? — спросил слонёнок.
— Да нет, — сказал попугай, — отличить можно.
— Как?
— Очень просто. Мало, — это когда всё съел и ещё хочется. А много — это когда уже больше не хочется.
И тут из зарослей выскочила мартышка.
— Как вам не стыдно! — закричала она. — Вы тут сидите, а я вас там ищу!
— Надо было искать не там, — заметил попугай, — надо было искать тут.
— Вы тут сидите, — возмущённо сказала мартышка, — а там удава надо спасать.
— От чего спасать? — удивились попугай и слонёнок.
— От болезни. Удав очень болен! Он уже никогда, никогда не сможет ходить! — Мартышка всхлипнула. — Он сам сказал!
— Сам сказал? — испугался слонёнок.
— Сам! — подтвердила мартышка. — Скорей! Надо что-то делать!
— Что же мы тут стоим?! — воскликнул попугай. И все трое кинулись бежать.
Слонёнок, попугай и мартышка примчались к удаву. Удав лежал с закрытыми глазами и совсем не шевелился.
— Вот он! — закричала мартышка.
— Тссс! — сказал слонёнок, подходя к удаву на цыпочках. — Больному нужен покой.
— Ааа! Это вы… — открыл глаза удав.
— Спокойно! — сказал попугай удаву. — Не нервничай! Не переживай! Сейчас мы что-нибудь придумаем!
— Но… — удав попытался поднять голову.
— Тебе разговаривать вредно! — перебил его слонёнок.
— Очень вредно! — крикнула мартышка.
Она схватила пучок травы и сунула удаву в рот. Чтоб он не разговаривал, раз это ему вредно.
— Ммму! — сказал удав и попробовал выплюнуть траву, но у него не получилось.
— Возможно, он перегрелся, — сказал попугай, разглядывая удава. — На солнце.
— Тогда его нужно отнести в тень, — высказал своё мнение слонёнок.
Мартышка схватила удава и оттащила его в тень, под дерево.
— Но он мог и простудиться! — вдруг предположил попугай.
— Тогда нужно вынести его на солнце! — высказал слонёнок своё другое мнение.
Мартышка быстренько перетащила удава обратно на солнце.
Удав в изумлении следил за всем происходящим, но не возражал. Да и как бы он возражал. Во рту у него была трава, и, кроме «Мму», никакие возражения всё равно не выговаривались.
— Но возможно, он всё-таки перегрелся, а не простудился, — заметил попугай.
— Тогда ему нужно в тень! — твёрдо сказал слонёнок.
Мартышка потащила удава в тень.
— Но может быть, простудился, а не перегрелся? — задумался попугай.
— Тогда на солнце! — сказал слонёнок. Мартышка вздохнула и потащила удава на солнце.
— Нет! — сказал попугай. — Всё-таки перегрелся!
— Или простудился! — добавил слонёнок. Попугай и слонёнок заспорили. «Перегрелся!» — говорил один. «Нет, простудился!» — возражал другой. «Перегрелся!» — «Простудился!» — «Простудился!» — «Перегрелся!»
Мартышка бегала с удавом туда-сюда, пока трава, которая была во рту удава, наконец не вытряхнулась. Тогда удав вырвался и закричал:
— Кто перегрелся? Кто простудился?
— Ты! — сказал ему попугай.
— Я? — поразился удав. — Когда?
— Недавно, — сообщил слонёнок.
— А почему я этого не заметил? — спросил удав.
— Ты заметил! — напомнила ему мартышка. — Ты сам сказал, что уже никогда не сможешь ходить!
— Правильно! — крикнул удав. — Я никогда не смогу ходить.
— Потому что ты очень болен! — добавила мартышка.
— Нет! — сказал удав. — Я никогда не смогу ходить не потому, что я болен. Я никогда не смогу ходить, потому что я вообще не хожу. Я ползаю.
Глава VII
Однажды мартышка и попугай шли рядышком и весело пели громкую песню.
— Тссс! — вдруг остановил их слонёнок. — Тише! Не шумите. Удав спит.
— Спит? — воскликнул попугай. — Ай, как нехорошо! Он спит, а мы поём! Это просто ужасно. Мы поём, и нам весело, а он спит, и ему скучно. Спать-то ведь гораздо скучнее, чем петь. С нашей стороны это нечестно. Это даже несправедливо. Надо его немедленно разбудить.
— Чтоб он тоже пел! С нами, — поддержала попугая мартышка.
— Где он спит? — спросил попугай.
— Вон в тех кустах, — показал слонёнок.
— Мартышка! — велел попугай. — Сходи разбуди его!
Мартышка полезла в кусты и через минуту появилась оттуда с хвостом удава в руках. За этот хвост мартышка вытащила из кустов всего удава.
— Он не хочет просыпаться! — сказала мартышка, дёргая удава за хвост.
— Не хочу! — проворчал удав. — И не буду! Зачем мне просыпаться, когда мне снится такой интересный сон.
— А что тебе снится? — спросил слонёнок.
— Мне снится, что мартышка тащит меня за хвост.
— Это тебе не снится, — сказала мартышка. — Это я тебя действительно тащу!
— Ты ничего не понимаешь в снах, мартышка, — сказал удав, зевая. — А я понимаю гораздо больше, потому что сплю гораздо чаще. Раз я говорю, что мне снится, значит, снится. Меня не проведёшь!
— Но ведь ты уже проснулся! — сказал попугай. — Раз ты разговариваешь с мартышкой, значит, ты уже проснулся. А ты с ней разговариваешь!