– Ну, Мария Дмитриевна, я зато дома строю!
– А что произошло дальше? – спросила Тася: ей не терпелось узнать продолжение истории.
– Бабушка прожила до семидесяти лет, так больше и не вышла замуж, хоть и предлагали не раз. Мама тоже больше замуж не выходила, умерла, когда мне было двадцать лет. С тех пор так и живем…
Глава XVII
Еще несколько секунд все молчали, каждый думал о чем-то своем. Под звук часов, пробивших пять, вернулись Шура и Николай с Михаилом. Лариса, увидев подругу, обрадовалась, подошла к ней и стала что-то тихонько говорить. Коля с дядей Мишей были веселы. Где они были и что делали, никто у них не спрашивал. Состояние мужчин было сомнительным, но они держались молодцом. По дороге домой бывшие соседи даже додумались нарвать ромашек, чтобы подарить их Марии Дмитриевне. Коля преподнес матери букет, но юбилярша подарок не оценила.
– Ну и зачем вы притащили этот веник?! Коля, мне восемьдесят пять лет, а ты все никак не запомнишь, что ромашки я терпеть не могу! Где цветы нарвали? У Любы? Придет еще отношения выяснять, оно мне надо в праздник?!
– Мария Дмитриевна, ну чего вы? Смотрите, какой красивый букет! – произнесла Шура, взяла цветы и унесла их на кухню.
Через минуту она вернулась с вазой, в которую поместила те самые ромашки, и поставила ее на стол.
Когда Тася вновь увидела Шуру, настроение ее упало. Она не простила женщине чрезмерное любопытство, злилась на нее и думала о том, что та может выкинуть еще что-нибудь подобное. Но Шура была гостьей и, как заметила Тася, никто ее и не думали прогонять. Все, видимо, уже забыли, что из-за этой дамочки сегодня произошел конфликт. Все, но только не Тася.
– Ну что, раз все в сборе, можно и чай попить! Несу торт! – произнесла Лариса.
В комнату прибежали Катюша со Стасом. Семья Одинцовых села за обеденный стол. Теперь Гриша расположился не напротив, а возле Таси. Лариса принесла с кухни большой торт, на котором красовались кремовая цифра восемьдесят пять и розовая лилия. Пока Шура с Ларисой наливали чай из самовара в чашки, Гриша незаметно оторвал от букета головку ромашки и вдел в волосы Таси. Опершись подбородком на руку, пристально взглянул на девушку, любуясь ее новой прической.
– Ну что ты сделал? Теперь цветов будет парное количество, – прошептала Тася.
Гриша ничего не ответил. Он продолжал улыбаться девушке и заинтересованно смотреть на нее. Тася сообразила, как поступить: она оторвала еще одну головку ромашки и позвала Катю. Теперь количество цветов было снова непарное, а волосы маленькой девочки украсил белый цветок.
Торт порезали, чай налили в чашки, все с наслаждением уплетали сладкое, особенно Шура. Женщина то и дело поглядывала на Гришу, стараясь всячески обратить на себя его внимание.
– Гришань, так мы идем на озеро? – спросила Шура.
Гриша посмотрел на Тасю. «С ней я бы с радостью сходил на прогулку, – подумал мужчина. – Но куда тут денешься от остальных».
– Ну конечно, пойдем. Купальник только не забудь!
– Гришенька, так я без купальника плаваю, – ответила Шура и подмигнула.
– Вечер обещает быть интересным, – игриво сказал Гриша, но при этом думал, как избавиться от надоедливой подруги и остаться с Тасей наедине.
Раскрепощенное поведение Шуры злило не только Тасю. Лариса также видела, как смотрит ее подруга на Григория, и ей это не нравилось. Сестры мило улыбались, пили чай, но при этом чувствовали одно и то же. Они ревновали Гришу к веселой и разбитной женщине.
Во время чаепития раздался стук в дверь. Лариса пошла открывать. На пороге стоял местный пожилой священник – отец Иоанн. Как выяснилось, он пришел поздравить Марию Дмитриевну с праздником. Отец Иоанн сам приходил к ним в дом, и они с Марией Дмитриевной всегда подолгу о чем-то беседовали. О чем именно, старушка никому не рассказывала.
– Отец Иоанн, рада вас видеть, проходите, – пригласила Лариса нового гостья.