— Я так беспокоился! — наконец, прошептал он и, обхватив ее голову руками, стал осматривать. — Ты ранена.
— Ничего серьезного, — отмахнулась она. — А ты? Я на мгновение подумала, что потеряла тебя.
— Мы, Блэки, довольно живучие. — Сириус ухмыльнулся краешком губ.
— Как тараканы, — поддел его подошедший Ремус. — Сиерра, должен признать, ты сражалась достойно.
— Это мое первое сражение, и я растерялась, — призналась она. — Но больше такого не будет. Я буду готова.
Сириус только закатил глаза.
Оказавшись на площади Гриммо, члены ордена обсудили сражение в отделе тайн, после чего разошлись по домам — каждому нужен был отдых. Сиерра домой не торопилась и подошла к отцу, стоявшему возле окна с чашкой крепкого кофе в руках.
— Я ведь впервые за много месяцев покинул стены этого дома.
— Совсем скоро все изменится, и мы будем жить нормальной жизнью, я тебе обещаю, — негромко проговорила она. Сириус тепло улыбнулся.
— Наступило тяжелое время, Сиерра. Темный Лорд заявил о себе, а это означает неминуемую и жестокую войну.
— Мы справимся.
— Не будь так легкомысленна, — разозлился он. — Война — это не просто забавная дуэль. Война — это смерть, это боль и страх. Это не только победы, но и поражения. Мы больше не можем позволить себе беспечность. Не сейчас.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты должна прекратить общение с Эваном Розье, что бы там между вами ни было.
Эти хлесткие слова нанесли болезненный удар и на некоторое время лишили дара речи.
— Но ему можно доверять! — воспротивилась Сиерра. — Он не пожиратель смерти и не собирается им становится.
— Ты этого не знаешь. Все лгут, все предают, но сейчас цена слишком высока. Если его используют как оружие против тебя, то мы считай, что проиграли. Ради победы нужно чем-то жертвовать.
— Жертвы… — ядовито пародировала она. — У меня и так ничего не осталось. Он был моим последним спасением, единственным человеком, который сумел мне помочь, а ты предлагаешь оставить его позади!
— Я думал, это не более чем интрижка. — Сириус перевел на нее серьезный взгляд. — Только не говори, что ты в него влюбилась.
Сиерра фыркнула и отвернулась.
— Кому какое дело, что я чувствую? Я надеялась, что хотя бы ты поставишь меня и мои чувства выше всего этого абсурда, но я ошиблась.
— Сиерра, не надо, — мягко попросил мужчина.
Она направила на него гневный взгляд, словно тысячу острых ножей.
— Я сделаю это. Но не для тебя и не для ордена. Пошли вы все на хрен.
Игнорируя попытки Сириуса ее окликнуть, Сиерра покинула поместье, громко хлопнув дверью — так, что та едва не слетела с петель. Поджав губы, Сириус со злостью швырнул чашку с остывшим кофе в стену. Та разлетелась на крупные осколки, а кофейная жижа медленно стекала вниз по стене.
Сиерра отправилась домой, чтобы привести себя в порядок перед долгим рабочим днем. Она приняла контрастный душ, надела чистую одежду и, залив в себя два пузырька бодрящего эликсира, трансгрессировала в Косой переулок.
Когда Сиерра вошла в свою лавку, то замерла, увидев у прилавка обеспокоенные лица Макса и Розье. Секунда на размышления, и Эван бросился к ней, заключая в крепкие объятия. Воздух из легких вышибло всего на миг, а после она обняла его в ответ, с удовольствием прячась в его руках и запахе от всех проблем. Розье отстранился и придирчиво осмотрел ее, задержав взгляд на пораненном лице. В его привычном насмешливо-холодном взгляде отчетливо читалось неприкрытое беспокойство, и от этого осознания сердце девушки сжалось до размеров песчинки.
— Ты не ранена? Я недавно узнал о том, что случилось. Отправился к тебе домой, но там было пусто, поэтому трансгрессировал сюда и стал дожидаться открытия. Однако вместо тебя пришел Макс.
— Все нормально. — Она слабо улыбнулась. — В этот раз мы выстояли, но будут и другие сражения, ведь Волан-де-Морт очень любезно совершил официальный визит в министерство. Теперь этот факт игнорировать уже невозможно.
— Дерьмо.
Эван довольно быстро вернул своему взгляду привычную холодность, но на самом дне двух его черных бездн отчетливо плескался едва уловимый страх.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Нет необходимости, у меня полно работы, — стальной интонацией ответила Сиерра.
— Я в состоянии поработать один, — отозвался Макс. — Ты и правда выглядишь так, как будто тебе надо напиться и выспаться.
— Это я могу обеспечить, — привычно ухмыльнулся Розье.
Сиерра сдалась. Она и правда чувствовала себя скверно, к тому же, ей надо было кое-то сделать. Девушка поручила Максу сцедить сваренный ночью противопростудный отвар и разлить по подготовленным склянкам, и только после этого позволила Розье увести себя.
Они сидели на заднем дворе — в тени раскидистого дуба, чьи мощные ветви служили надежной защитой от палящего солнца, пили виски и не нарушали тишину. Но молчание затягивалось, а Сиерра понимала, что оттягивать этот разговор не имеет смысла. Она убедила себя, что делает это не для ордена и даже не для себя. Ей хотелось верить, что таким образом она сможет оградить Эвана от того, что с ним могут сделать, если поймут, что он оружие.
Она шумно вздохнула.
— Этой ночью война официально началась.
— Полагаю, что так, — отозвался он.
— Это означает, что пришло время заканчивать нашу необычную дружбу. Мы знали, что однажды это закончится.
Она сделала все, чтобы ее ровный голос не дрогнул. Эван перевел на нее удивленный взгляд.
— Ты же знаешь, что я не разделяю политику этого урода и не примкну к его армии.
— Добровольно может и нет, но есть империус, которым можно подчинить волю, и тогда через тебя он сможет выйти на меня. А я — ключ к Гарри. Ключ к победе. — Сиерра поставила пустой стакан на стол. — Я не могу так рисковать, на кону стоит слишком многое.
Все это время юноша пытался поймать ее взгляд, но Сиерра упорно смотрела лишь перед собой, будто это обычный будничный разговор о прошедшем рабочем дне.
— Ты рехнулась, Блэк?
Всегда сдержанный Эван Розье впервые со школьной скамьи взорвался. Он с силой дернул девушку за руку, вынуждая посмотреть в свои глаза. Она стойко выдержала это противостояние, мысленно сжимаясь от темной ярости, что полыхала на дне его взгляда.
— Да сдался я этому ублюдку!
— Ему сейчас нужны бойцы, нужна армия, — бесстрастно продолжала она. — Ему нужные любые ресурсы ради достижения своей цели.
— Ты сейчас все это говоришь серьезно? — вкрадчиво поинтересовался Эван и сузил глаза.
Сиерра чувствовала, как внутри все обрывается, и рушится весь крепкий защитный фундамент, но пути назад не было. Сейчас или никогда.
— Розье, все кончено. Прими это достойно.
Она сказала это, глядя ему прямо в глаза, и поднялась на ноги, будто бы давая понять, что разговор окончен. Его глаза почернели от гнева, а едкая ухмылка больше походила на звериный оскал. Розье подошел к ней вплотную и несколько секунд изучал что-то в ее холодных серых глазах, а затем процедил сквозь зубы:
— Я бы никогда не предал тебя. Я бы лучше умер, но не сделал бы этого.
Эта фраза прозвенела, как пощечина, и повисла в воздухе как напоминание о том, какую жертву Сиерре пришлось принести. Уходя, Розье внушительно задел ее плечом, будто бы снося очередную преграду на своем пути, и хлопнул дверью так, что стекла в окнах задрожали.
Сиерра вздрогнула от этого звука, и будто бы именно он вытащил наружу все то, что она так отчаянно прятала от цепкого взгляда Розье. Из ее груди вырвался болезненный крик, и девушка упала на колени, не обращая внимания на боль и кровь, что отпечаталась на каменной дорожке. По щекам текли обжигающие слезы, а внутри вновь разрасталась омерзительная черная дыра, вбирающая в себя все, что в ней осталось. И так будет до тех пор, когда внутри Сиерры не поселится безжизненная пустота.
Перси все еще не мог поверить, что все, о чем год говорил Гарри Поттер, Сиерра и вся его семья — правда. Неприятно ощущать себя ослом, которому, к тому же, вероятно, придется спуститься вниз по карьерной лестнице. Он заметил печальную закономерность: каждый чертов год происходит какая-то ситуация, с которой он связан косвенно, но она имеет шанс больно ударить по его рабочей репутации. Знак? Возможно, думал он. Ведь нельзя достигнуть вершины, если ни разу не упал.