— Госпожа Блэк. — Торви низко поклонилась. — Для меня честь видеть ваш светлый лик в этот мрачный вечер.
Сиерра вскинула брови и едва не усмехнулась тому, как потрясающе эльфийка завуалировала свою внезапную неприязнь.
— Торви, я пришла к твоему господину. Я могу войти?
Торви молча пропустила гостью вперед и зашла следом, запирая за собой тяжелую массивную дверь. В гостиной царил полумрак, и лишь несколько догорающих свечей мерцали и бросали причудливые тени на стены.
Эльфийка оставила девушку в гостиной и испарилась. Сиерра чувствовала себя неуютно: хотелось сбежать и отбросить подальше эту бредовую идею, но было поздно. Со стороны лестницы послышались тяжелые шаги. Девушка обернулась и увидела его: Эван неторопливо спускался вниз, и лишь сумеречный свет, струящийся из окна, освещал его лицо. Вернее было бы назвать его не лицом, а непроницаемой маской. Розье остановился поодаль и сунул руки в карманы брюк. На нем была черная рубашка, верхние пуговицы которой были расстегнуты. Он наверняка работал в своем кабинете, думала Сиерра, так и представляя его сосредоточенный взгляд, расслабленную позу и стакан рома в свободной руке.
Она чертовски по нему скучала. И сейчас вместо всех этих колючих взглядов, просьб о помощи и серьезных разговоров ей просто хотелось очутиться в его руках, и чтобы все было хорошо. В его объятиях всегда было хорошо, даже если вокруг страдали люди.
— У тебя пять минут, — сухо произнес он. — У меня много работы.
Ледяной тон вернул ее на землю и отрезвил разум, пустившийся в непозволительные воспоминания и желания. Падать всегда больно.
— Я принесла тебе часть долга за лавку. Это пока лишь малая часть, даже не треть, но…
Она молча протянула ему конверт. Розье равнодушно проследил взглядом за ее рукой и кивнул Торви. Та осторожно взяла конверт и отошла. Сиерра с трудом проглотила этот унизительный жест с его стороны. Он даже не хотел ничего брать из ее рук.
— Ты пришла не за этим. Деньги — предлог, — равнодушно сказал он. — Что тебе нужно?
Сиерра стушевалась. Розье явно был настроен враждебно, и просьба о помощи прозвучит неубедительно, нелепо и глупо.
— Пять месяцев тишины, и ты заявляешься в мой дом, — звенящим от гнева голосом продолжил юноша.
— Мне нужна твоя помощь, — выпалила Сиерра. Эван насмешливо вскинул брови.
— И с чего ты вдруг взяла, что я тебе ее окажу? — Он демонстративно держал дистанцию и насмехался. — У меня что, на лбу написано «я осел»?
— Эван, я знаю, что ты зол, но у меня был веский повод так поступить, и я все тебе объяснила.
— Ты не объяснила. Ты просто выставила меня за дверь. А знаешь что? — Он всплеснул руками и подошел ближе. — Ко мне никто не приходил, не вербовал, ничего о тебе не спрашивал. Ты просто гребанная сука с манией величия. Или все же с манией преследования?
Эван сделал вид, что обдумывал свои слова. От него веяло яростью и ненавистью, что окутывали все пространство холла. Торви поджала уши и юркнула в столовую, закрыв за собой дверь. Сиерра поджала губы.
— Послушай…
— Нет, Блэк, это ты послушай! — Розье угрожающе навис над девушкой, вынуждая ее сжаться под его гневным взглядом. — Ты не можешь меня прогонять, а потом снова подбирать, как какого-то щенка. Раз поставила точку, то имей смелость не превращать ее в запятую ради своей выгоды.
Сиерра почувствовала себя грязной после его слов, ведь так все и было, и каждая едкая фраза была полностью оправдана и заслужена. Вся эта идея прийти в его дом и просить о помощи, не имея на это никаких моральных прав, показалась ей до жути абсурдной.
— Вали, Блэк, — ровным голосом произнес Эван, возвращая себе самообладание. — От меня ты помощь не получишь.
Он повернулся к ней спиной и немедля зашагал на второй этаж, наспех перешагивая ступени через одну, будто дышать с гостьей одним воздухом ему было невыносимо.
Чувствуя невероятное унижение и стыд, Сиерра ушла и, как только вышла за кованые ворота, мигом трансгрессировала к своему дому. В ванной она терла грубой мочалкой свою кожу до боли, до красноты и крови, как будто хотела смыть с себя эту грязь, в которой она позволила себе изваляться. Сиерра раздумывала, как бы она сама поступила на месте Розье, и ответ всегда был одним: прогнала. Унижения были заслужены, но от этого становилось лишь больнее. Когда сил натирать кожу не осталось, девушка уселась в ванну и, подтянув колени к груди, заплакала. То были не слезы обиды и жалости к себе, а осознания, как чертовски она устала бороться. Ей хотелось сдаться и дожить свою жалкую жизнь в покое, где нет места борьбе за выживание.
Эван несколько дней прокручивал в голове их встречу, анализировал слова, действия, жесты и мимику, пытаясь понять, что сподвигло горделивую Сиерру Блэк прийти к нему в дом и просить о помощи. Он слишком хорошо ее знал, и прежняя Сиерра ни за что не попросит помощи, а будет пытаться сделать все сама. Что-то не складывалось.
Он знал, что скорее всего пожалеет об этом, но на исходе четвертого дня размышлений стоял возле ее дома в Касл Комб.
Звонок в дверь был неожиданным и застал девушку врасплох. Сонная, она открыла дверь и обомлела, думая, что это все ей только снится. Эван Розье нетерпеливо постукивал ногой и метнул в Сиерру озлобленный колючий взгляд.
— Я ненавижу тебя, Блэк.
Взяв себя в руки, девушка выгнула бровь.
— Ты пришел ко мне домой, чтобы сообщить это? Не стоило так утруждаться.
Вот эту Сиерру он и помнил, но та, что пришла на днях была другой: сломленной, разбитой и отчаявшейся. Он бегло осмотрел ее и остановил взгляд на левой руке, кожа которой была больше похожа на кусок мяса, испестренный язвами, что уходили высоко под рукав шелкового халата.
— Что это? — Он кивнул на руку, и девушка инстинктивно попыталась натянуть рукав ниже. — С этим тебе нужна помощь? Ты не можешь убрать эту хрень сама, несостоявшаяся целительница?
Сиерра опустила плечи и пропустила его в дом.
— Все не так просто.
Она начала свой рассказ с самого начала: как Волан-де-Морт обманом заманил Гарри в Отдел Тайн, как они отправились ему на помощь, сражались с пожирателями. На моменте, когда она едва не потеряла отца, девушка запнулась и сделала глоток воды. Рассказала о прикосновении к Арке Смерти, о своих ощущениях после, о страшных снах, о догадках, что тьма родового проклятия действительно рвется наружу, и как эта мысль ее пугала.
— Я пыталась не спать, искала какой-то выход, а потом появились эти язвы. — Девушка с отвращением уставилась на свою руку. — Я думала, что Темная таким образом пытается избавиться от меня, нашла зацепку и отправилась в Румынию, с трудом нашла человека, предки которого и отыскали в лесу эту арку, чуть не умерла в проклятом ею и ее тьмой лесу… И вернулась в Англию с четким пониманием, что нет никакой темной стороны, есть просто чья-то проклятая душа, которая искусно мной манипулировала, а эти язвы — способ моего разума не допустить ее появления.
— Подожди… — Розье нахмурился. — Ты поехала одна в Румынию? И твои хваленые гриффиндорские друзья тебя отпустили?
— Никто не знает об этом.
— Им, видимо, совершенно наплевать на тебя, раз они игнорируют такие перемены в тебе, — фыркнул он. — Дай угадаю! Все так заняты сраным избранным мальчишкой, что только его судьба в приоритете? Даже твой папаша, видимо, так считает, чувствуя свою вину перед ним.
Сиерра в одно мгновение подскочила к нему и уперлась кончиком палочки в его горло.
— Не смей открывать свой грязный слизеринский рот в адрес моего отца. Ты выродок пожирателя смерти.
Розье улыбнулся и облизал губы.
— А ты министерская потаскушка и дочь убийцы. Именно поэтому ты и была со мной.
Его слова окатили ее ледяной волной, и девушка отступила, игнорируя ликующий взгляд юноши.
— Даже не предложишь старому другу выпить?
Сиерра призвала полную бутылку виски и едва не швырнула ее гостю в лицо.