— С каких пор она стала мерзавкой?
— Она всю жизнь чуралась своей семьи, зато радостно пользуется всем тем, что досталось ей в наследство от Вальбурги, — брезгливо ответила Беатрис.
— О, я и забыл, что ты отчего-то решила, будто часть этих денег должна достаться тебе. Все не можешь успокоиться?
— Мой дорогой сын, сейчас крайне непростые времена, и все знают на чьей она стороне.
— Что ты этим хочешь сказать?
Эван чувствовал, что уже порядком устал от этого разговора, будто мать одним только своим цепким взглядом вытягивала из него энергию.
— Я все еще часто бываю в обществе чистокровных семей, а ты знаешь, что среди аристократов очень много сторонников Темного Лорда, и некоторые из них задают вопросы. Я не хочу, чтобы наша семья попала под прицел и пострадала из-за твоей слабости.
— Слабости?
— Ох, ты в точности как отец, — фыркнула она. — Сиерра Блэк — это проблема, Эван, и ее надо устранить.
Эван закатил глаза и с силой потушил сигарету о дорогой хрусталь.
— Не хочешь краснеть за мой круг общения, перестань ходить на эти сборища снобов и кретинов с промытыми мозгами.
— Ты так уверен, что эта девчонка стала бы за тебя также заступаться, знай она правду о нашей семье?
— О какой правде речь?
— Ты, верно, в курсе, что ее мать умерла много лет назад.
— Да, от драконьей оспы. Причем здесь это? Папа еще и в эпидемии виноват?
Эван начинал злиться, и то, к чему шел разговор, сильно выводило его из себя.
— Ее мать умерла не от оспы. Возможно, ты не в курсе, но госпожа София Монро была уникальной ведьмой. Для того, чтобы творить магию, ей не нужна была волшебная палочка. Она стихийный маг. Такие рождаются раз в столетие, она едва ли не потомок Морганы, как поговаривали.
— Как это относится к нашей семье?
— Волан-де-Морт узнал о ее силе. Он заполучил пророчество, которое гласило, что потомок Морганы придет в этот мир и установит свой порядок вещей. Он боялся ее мощи, боялся, что она уничтожит все, чего он так добивался, и тогда он поручил одному из своих самых верных слуг отыскать ее и убить, но сам исчез раньше, чем это случилось.
— Он поручил это дело отцу?
— Да. Твой отец решил, что это она убила Темного Лорда, он буквально повернулся на этом деле, считая, что не справился и подвел своего господина, но поклялся во что бы то ни стало завершить начатое.
— Черт, мама! — раздраженно произнес Эван.
— Спустя годы поисков он нашел ее. Убивать обычным способом было рискованно, так как возникли бы вопросы, поэтому он воспользовался своими связями и нашел сыворотку драконьей оспы, синтезированную вручную лучшим зельеваром Европы. Она не была заразна, но убивала быстро и эффективно.
Эван побледнел.
— Он говорил, что хотел убить и ее дочь, но так и не смог к ней подобраться.
— Ты хочешь сказать, что отец был готов убить ребенка?
Беатрис неопределенно пожала плечами. Эван же чувствовал, как его пробивает мелкая дрожь.
— Он боялся, что девочка унаследует дар матери и станет той самой волшебницей из пророчества.
— Сиерра обыкновенная волшебница.
— Он не хотел рисковать.
— Это какой-то сюр.
Эван не хотел верить в то, что услышал, ведь весь собирательный образ отца, каким он его помнил, совершенно не вязался с мясником, которого описывала мать.
— Вовсе нет, но теперь ты знаешь кто виноват в том, что Сиерра Блэк стала сиротой. Думаешь, если она узнает, то простит тебя?
— Я не в ответе за грехи своего отца.
— Уверен, что это так? Потому что он уже давно гниет в сырой земле, а последствия его вероломства по-прежнему не имеют наказания. Не думаешь, что Сиерра захочет наказать тебя?
— Ты ее совершенно не знаешь. И я думаю тебе пора.
Беатрис покачала головой и встала с места. Эван тоже поднялся на ноги, чтобы ее проводить. Тогда женщина на мгновение остановилась возле сына и посмотрела прямо в глаза.
— Не обманись в своих ожиданиях, Эван. Не все можно простить.
Той ночью Эван не сомкнул глаз. Он всегда знал, кем был его отец, и уже давно смирился с этим, но всплывшая наружу правда внезапно слишком больно ударила его под дых. Было легко представлять отца убийцей каких-либо гипотетических людей, но осознавать, что тот самый человек, что учил его что правильно, а что нет, воспитывал и подавал пример, хладнокровно убил женщину просто из одержимости собственным провалом. Хуже всего, что он мог поднять руку на ребенка — на ровесницу собственного сына. И как бы он потом, придя домой, смог смотреть тому в глаза? Эван задавался этим вопросом, но ответ на ум никак не шел. Когда серый холодный рассвет поднялся над фамильным поместьем Розье, Эван, наконец, смог признаться себе, что все эти годы идеализировал хладнокровного убийцу и до сих пор совершенно не знал собственного отца.
Он чувствовал, что должен был рассказать об этом Сиерре, однако в действительности не был уверен сможет ли она принять эту информацию так, как он себе это представлял. Перси Уизли, который собственноручно переломал все, заслуживал прощения, а мысль, что Эвана она и слушать не захочет, если правда всплывет, приводила в бешенство. Больше недели он с трудом мог сосредоточиться на работе, каждый раз мысленно возвращаясь к разговору с матерью и правде, которую мечтал забыть.
Заверив Сириуса, что уже достаточно окрепла для самостоятельной жизни, Сиерра вернулась в Касл Комб. В доме было очень холодно, а затхлый воздух так и кричал о призраке смерти, что заносил здесь свой топор. Плотнее кутаясь в меховой ворот пальто, Сиерра распахнула окна, впуская внутрь морозный январский воздух. Ветер резво раздул занавески и вихрем закружил пушистые снежинки. Когда дышать стало легче, Сиерра закрыла все окна и жарко растопила камин, все подбрасывая и подбрасывая дрова в пламя.
Дома было спокойнее.
Когда в доме потеплело, Сиерра удобно устроилась в кресле и заварила себе травяной чай, кутаясь в шерстяной плед. Уютное потрескивание камина и приятный жар убаюкивали, и девушка начала проваливаться в сон. Сиерра еще побаивалась засыпать, отчетливо помня сны, которые послужили катализатором ее недуга. Но с тех пор, когда она открыла глаза здоровой, ей больше вообще не снились сны.
Следующие несколько дней Сиерра безвылазно проводила в лавке, удивляясь, как со всем этим кошмаром в отчетности у нее еще не возникло проблем. Макс виновато пожимал плечами, но сердиться на него она не могла, ведь он и так взвалил на свои плечи непомерно много.
Эван зашел однажды вечером. Сиерра была так поглощена работой, что не сразу заметила гостя в своем кабинете. Он покашлял, демонстрируя свое присутствие, и девушка встрепенулась.
— Что ты здесь делаешь?
— Прозвучало грубо, — хмыкнул он.
Сиерра потерла уставшие глаза и бросила на него виноватый взгляд.
— Прости, я так устала, что совсем себя не контролирую.
— Может не стоит вот так сразу окунаться с головой в работу? Организму нужно время, а ты вновь заставляешь его испытывать стресс.
— Чем быстрее я разберусь с этим, тем скорее войду в нормальный режим.
— Нормальный — это какой? Помнится, ты с самого открытия лавки тут ночевала.
Сиерра смущенно улыбнулась, пойманная с поличным.
— Ты прав. Мне еще предстоит узнать, что значит «нормальный режим работы».
Эван ухмыльнулся и сел в кожаное кресло напротив хозяйки лавки.
— Так зачем ты пришел?
— Я пришел к тебе домой и, не обнаружив там, отправился сюда.
— Я и правда немного увлеклась, — устало улыбнулась Сиерра и решительно отложила стопку документов в сторону. — За время, что я отсутствовала, дел скопилось предостаточно.
— Я не удивлен, ведь Сиерра Блэк фанат своей работы.
Эван усмехнулся. Он изо всех сил старался не показывать, что нервничает, и наткнулся взглядом на колдографию в красивой золоченой рамке. На ней маленькая Сиерра широко улыбалась в объятиях своих счастливых родителей. В голове вертелась мысль: она могла иметь счастливое детство, если бы не твой паршивый отец. Юноша встряхнул головой.
— Ты совсем не похожа на маму.
Сиерра перевела взгляд на колдо и нежно улыбнулась. Казалось, в ее голове всплыло счастливое воспоминание, от которого холодный взгляд вмиг потеплел.