В этот момент в помещение вошел Эван Розье и некоторое время, хмурясь, наблюдал за этим седовласым клубком ругани, а затем спокойно направился к кубку и с легкостью закинул внутрь записку со своим именем. Кубок жадно проглотил клочок пергамента, и его пламя вновь стало спокойным.
— Какое счастье, — начал он, обращаясь к своему приятелю, но так, чтобы услышали все, — что этим двоим нет семнадцати. Конечно, кубок вряд ли бы выбрал таких придурков, но черт знает? Вдруг там что-то заколодит, и нашу школу бы представляли эти.
Проходя мимо Сиерры, он остановил на ней долгий взгляд, который та стойко выдержала, вынуждая юношу первым отвернуться и продолжить свой путь.
— Ну, тебя-то точно кубок не выберет, ты же трус, как и все на этом мерзком факультете, — выплюнула ему вслед Кира.
Эван остановился и чуть повернул голову, давая понять, что услышал ее, но затем, ухмыльнувшись, покинул помещение.
— Самоуверенный кретин, — фыркнула та.
Сиерра же предпочла воздержаться от комментариев, совершенно не зная, как ей к нему относиться, ведь отныне Эван Розье вызывал в ней крайне противоречивые чувства.
— Почти удалось! — переговаривались между собой близнецы, сидя на своих больничных койках, изрядно порыжевшие, но все еще с проблесками серебристых нитей в волосах.
— Надо попробовать усовершенствовать зелье, и тогда…
— Что тогда, Фред? — возмутилась Кира. — Тебе мало того, что случилось? Вам ясно дали понять, чтобы вы оставили эти глупые попытки.
— Тебе легко говорить, ты и так можешь спокойно бросить записку со своим именем, — буркнул Джордж.
— Только у нас хватает ума этого не делать, — строго ответила Сиерра. — Это все не весело, парни, и этот турнир — не безобидное шоу.
— Неужели ты не хочешь бросить свое имя, Блэк? — удивился Фред.
— Славы мне и так хватает, и плевать, что она дурная. Обойдусь без смертельно опасных турниров. Если я решу умереть, то выберу более изощренный способ, будьте уверены.
Однако, несмотря на собственные слова, Сиерра думала об этом и где-то в глубине души фантазировала, как ее выбирают чемпионом Хогвартса, а затем она — хрупкая девчонка, обходит и Шармбаттон, и закаленных северян, становясь победителем турнира. Не просто одна из трех лучших, а действительно лучшая.
Именно эта мысль привела ее поздним вечером к кубку огня. Его спокойное синее пламя игриво подрагивало, будто манило девушку к себе, убеждая в собственной уникальности. Сиерра нервно теребила в кармане бумажку со своим именем и никак не решалась вынести ее на свет, а затем бросить внутрь, сжигая все мосты.
— Не помешаю? — послышался бархатный голос — настолько мягкий и волнующий, что в него хотелось укутаться, как в любимое теплое одеяло.
Сиерра вздрогнула и, обернувшись, увидела поодаль от себя того самого парня из Дурмстранга, с которым на днях столкнулась в дверях Большого зала.
— Я уже ухожу, — спешно бросила она, намереваясь сбежать.
— Но ты ведь не бросила свое имя, — возразил он. Блэк замерла как раз возле него, словно его слова, голос и пронзительный взгляд пригвоздили ее к полу.
— А с чего ты решил, что собиралась?
Он ухмыльнулся.
— Ты слишком долго смотрела на пламя, будто оно убеждало тебя сделать это. Не сомневаюсь, что у тебя даже записка подготовлена.
И он кивнул на тот самый карман, где она действительно находилась.
— Густав Тогерсен, — представился он, чуть склонив голову. — Ударение на первый слог.
— Сиерра Блэк, — на автомате выдала она.
— Рад знакомству, Сиерра.
Он улыбнулся так тепло и заманчиво, что девушке все больше становилось не по себе. Она блуждала взглядом по залу, не в силах найти ему пристанище.
— Даже, если кубок не выберет тебя, это не страшно, Сиерра, — произнес он мягко, и от его тембра ощущалось спокойствие и умиротворение. — Для того, чтобы решиться бросить свое имя в кубок не ради забавы, нужно иметь много храбрости.
— Но ведь, если кубок тебя не выбирает, значит считает… недостойным.
Густав улыбнулся, все также не отводя взгляд от лица девушки.
— Недостойным чего? Смерти? — Он засмеялся. — Пожалуй, я не против.
— Странные рассуждения, — заметила Сиерра, ответив на его взгляд иронично выгнутой бровью.
— Справедливо, — хмыкнул он, а затем решительно забросил свое имя в кубок. — Я принимаю правила игры и ставлю свою жизнь на кон. А ты?
Не дождавшись ответа, Густав ухмыльнулся и тихим, едва слышным шагом покинул зал. Сиерра осталась один на один с кубком, который так и манил ее, обещая ту славу, которую она сама создаст своими руками, которую заслуживает. Будто риск и смертельная опасность могли очистить ее имя и подарить билет в новую жизнь, которую она выстроит лишь собственными силами — настолько, насколько хватит храбрости.
Она вытащила из кармана записку со своим именем и еще долго всматривалась в буквы, будто могла там увидеть что-то новое. А затем, сделав глубокий вдох, бросила в огонь, и Сиерра Блэк на пергаменте тут же сгорела дотла в синем пламени судьбы.
========== Глава 17 ==========
Ночь перед решающим выбором Кубка была бессонной и тревожной для тех немногих смельчаков, что бросили в синее пламя свое имя не ради забавы, а с четким пониманием того, на что они идут. Сиерра ворочалась до самого рассвета, пока робкие солнечные лучи не стали пробиваться сквозь неплотно закрытые шторы. Ветер из приоткрытого окна колыхал тяжелую бордовую ткань, впуская в сонную спальню утреннюю прохладу.
В сотый раз перевернувшись на спину, Сиерра тяжело вздохнула и уставилась на белый потолок. Она гадала, какой же выбор сделает Кубок: Седрик Диггори — смазливый дружелюбный семикурсник, которого уже негласно выбрали участником турнира от Хогвартса, или кто-то иной? Возможно, пламя примет неожиданное решение. Возможно, оно видит куда больше, чем подвластно обычному волшебнику.
День тянулся долго. Уроки казались мягкой резиной, что растягивалась до бесконечности, и Сиерра едва смогла дотерпеть до ужина. Едва наполнив тарелку пищей, девушка к ней даже не притронулась. Потрясающая утка уныло остывала перед ней.
Когда Альбус Дамблдор поднялся со своего места, у Сиерры в животе завязался крепкий узел. Она уже не знала, хотела бы стать чемпионом или нет, и эти две грани желаний сводили с ума.
— Надеюсь, победит Диггори, иначе я потеряю пять галеонов, — усмехнулся Фред.
— Кто еще-то? — фыркнула Кира.
— Ну да, и правда, нас-то этот треклятый кубок не принял, — засмеялся Джордж, искоса взглянув на Сиерру. — Эй, с тобой все в порядке?
Сиерра его даже не услышала. Она устремила цепкий взгляд на директора Хогвартса, который, как и всегда, распалялся в долгой и нудной вступительной речи. Он вещал о небывалых трудностях, сложных испытаниях и, возможно, смертельной опасности, что ожидает избранных. Но помимо прочего их также ждет и головокружительная слава, которая и толкала большинство учеников на это безрассудство.
— Сиерра, ты в норме? — донесся до девушки знакомый голос, в котором отчетливо прослушивались тревожные нотки.
Она часто заморгала и перевела взгляд на Джорджа. Вид у него был обеспокоенный.
— Да… Да, конечно, все в порядке. Я просто не выспалась.
Ее руки лежали на коленях, и незаметно для себя Сиерра нервно заламывала себе пальцы. Джордж медленно проследил за ее движениями, а затем лукаво улыбнулся.
— Нет… Блэк, только не говори, что ты…?
Девушка поджала губы.
— Мерлин! — засмеялся он и получил болезненный толчок локтем.
— Заткнись, Джордж, я не хочу, чтобы эта информация стала всеобщим достоянием.
Тот примирительно поднял руки вверх и придвинулся поближе к подруге. Почему-то, когда его колено коснулось ее ноги, Сиерра почувствовала странный прилив жара и резко отодвинулась. Джордж вскинул брови и усмехнулся.
— Значит, когда мы хотим участвовать в турнире, это глупо и безрассудно, — начал он, шепнув это подруге на ухо. Девушка вздрогнула и нахмурилась, не понимая, почему ее тело и мозг так странно реагируют на привычные и знакомые действия. — А потом, высказав нам эту крайне занудную речь, ты идешь и бросаешь свое имя в кубок?