— Двигайся на север.
— Хорошо, — я отпустил тормоз и последовал её указаниям.
Когда мы выехали за пределы города и помчались по шоссе, мой пульс участился. Я не был уверен, было ли это из-за ее беспокойства или из-за моего, но напряжение в грузовике стало таким сильным, что я едва мог дышать.
Это было нарушением всех правил. Это шло вразрез со всеми протоколами и правилами вежливости, которые мне вдалбливали со времен академии. По правде говоря, я должен был еще вчера обратиться к местным властям.
Я всегда играл по правилам. Всегда был внимателен к другим департаментам. К чему это меня привело?
Кормак все еще был в бегах, а я провел четыре года, скрываясь от бюрократических проволочек.
Как бы рисковано это ни было, на этот раз я прокладывал свой собственный путь. Устанавливал свои собственные правила. И если я действительно найду Кормака, что ж... Стоит лишь молиться, что ФБР не будет волновать, как его нашли, что они просто будут благодарны, что в их списках самых разыскиваемых стало на одного человека меньше.
Лайла заерзала на сиденье, ее колени подпрыгивали, когда она указывала вниз по дороге.
— Здесь поверни налево.
— Окей, — я сбросил газ. Часть меня хотела еще раз спросить, все ли с ней в порядке. Дать ей еще один шанс развернуть этот пикап. Но я был в отчаянии. Слишком боялся, что она откажется, если я дам ей такой шанс. Так что я свернул налево и завел непринужденную беседу. — Как долго ты живешь в Куинси?
— Кроме учебы, всю свою жизнь. Моя семья основала Куинси.
— Да ладно.
— Ты остановился в гостинице «Элоиза», верно?
— Да.
Это был единственный отель в округе.
— Мою прапрабабушку звали Элоиза. Теперь отелем владеет моя младшая сестра, ее тезка. По городу постоянно ходит шутка, что нельзя бросить камень вдоль Мэйн-стрит, не попав в Иденов.
— А-а. Где я ещё могу встретить других твоих родственников?
— Мой брат Нокс владеет «Костяшками», он шеф-повар.
— Я планировал поужинать там сегодня вечером. Кто-нибудь еще?
— Наверное, нет, — она прочистила горло, и я ожидал, что она замолчит, но она продолжала, как будто, если она остановится, ее страхи победят. — Моя сестра-близнец Талия работает врачом в больнице. Мои родители живут на семейном ранчо. Как и другие мои братья. Оба работают в поисково-спасательной команде вместе с моим отцом. Мою невестку зовут Уинслоу Иден. Она начальник полиции.
Господи.
Вот вам и все старания держаться подальше от местных властей. Проклятье. Каковы были шансы?
Я провел рукой по лицу, чувствуя, как мои усы царапают ладонь.
Лайла была моей единственной связью с Кормаком, и, учитывая мое типичное невезение, она также приходилась родственницей шефу полиции. Привет, бюрократия.
Моему капитану в Айдахо, несомненно, позвонят. И это приведет к вопросам. К огромному количеству вопросов.
Блять. Мне не нужно было, чтобы беспорядок дома повлиял на то, что я пытался сделать здесь, в Куинси.
— Послушай, Лайла, — я взглянул на нее, ее поразительные голубые глаза смотрели выжидающе. — Я ни с кем в Куинси об этом не говорил. Если бы я следовал протоколу, мне нужно было бы уже связаться с твоей невесткой.
— Почему ты этого не сделал?
— Думаю, можно сказать, что у меня проблемы с доверием к другим полицейским. — Это еще мягко сказано. В большем количестве смыслов, чем она когда-либо поймет. — Как я уже говорил тебе вчера, я ищу Кормака четыре года. У меня никогда не было особых зацепок. Он исчез и стал неуловимым.
Еще одно преуменьшение.
Внимание Лайлы было приковано к моему профилю, пока я говорил. Ее руки по-прежнему лежали на коленях. Ради нее я бы избавил ее от подробностей преступлений Кормака. Но мне нужно было, чтобы она оставалась со мной. Чтобы довести это дело до конца, хотя бы сегодня.
— Вначале, когда СМИ только и делали, что обсуждали эту историю, сообщения о наблюдениях хлынули потоком, как весенний паводок. Большинство из них были ложными. Люди утверждали, что видели его, но не могли сообщить никаких подробностей. Тем не менее, мы выполнили почти все указания. Затем в дело вмешалось ФБР. Ответственный агент убрал нас, местных копов, с дороги. Не хотел, чтобы кто-то вмешивался
Особенно я.
Я был слишком близок к убийствам. Как будто быть вовлеченным, преданным своему делу — это плохо.
— Я провел год, наблюдая, как они гоняются за своими хвостами, пока они не перешли к другим делам, и это дело отошло на второй план.