— Внешне они были идеальной, любящей семьей. Он был образцовым мужем и отцом. Каждую среду водил свою жену на свидание. Тренировал софтбольную команду своей старшей дочери. Когда это случилось, было много людей, которые отказывались верить, что он убийца.
— Полагаю, никогда по-настоящему не знаешь, что происходит за закрытыми дверями.
— Полагаю, что нет, — пробормотал он.
— Как, эм... как он убил их?
Действительно ли я хотела знать?
Его кадык дернулся, когда он с трудом сглотнул.
— Он жил на озере. У него был причал. Лодка. Он отвез трех своих дочерей на середину озера во время грозы и бросил их в воду. Они утонули.
На этот раз я прикрыла рот рукой, чтобы не ахнуть. Какой отец мог так поступить? Бедные девочки.
— А его жена?
Вэнс опустил взгляд на мою шею.
Была задушена.
Он задушил свою жену.
Моя рука скользнула ото рта к ткани, прикрывающей горло. Оно горело, но не от того, что сделал Кормак, а от угрозы расплакаться.
— Почему он отпустил меня? — я задавала этот вопрос так много раз, что у меня мурашки побежали по коже. — В этом нет никакого смысла.
— Согласен, — пробормотал Вэнс, потирая подбородок, как будто борода у него была новая, и он все еще испытывал ее на ощупь.
— Всё как в тумане, — сказала я. — Я думала о том дне так много раз, что мне кажется, я уже не понимаю, что было реальным, а что я придумала в своей голове к этому моменту. Но я чувствую, что был момент, когда он выглядел... испуганным? Грустным?
Взгляд Вэнса снова переместился на окно, позволяя ему осмыслить услышанное.
— Прости меня, Лайла.
За этим извинением скрывалось так много.
— Это не твоя вина.
— Разве?
Боль в его голосе, чувство вины заставили меня еще глубже вжаться в стул. Он по-настоящему чувствовал себя виноватым, не так ли? Что, поскольку Кормак сбежал много лет назад, это была его вина в том, что на меня напали.
— Как ему удалось сбежать? — спросила я.
Вэнс пожал плечами.
Я подождала, надеясь, что он объяснит, но это пожатие плечами было единственным ответом, который он дал. Поэтому я встала и собрала его тарелки. Но прежде чем отойти от его столика, остановилась и посмотрела на его профиль.
Его гранитная челюсть была сжата. Он выглядел растерянным от гнева, который копился в нем четыре года, когда он смотрел сквозь стекло.
— Что ты будешь делать, когда найдешь его?
Не если, а когда.
— Всё, что потребуется.
Угроза и ненависть в его голосе были тревожащими.
Холодок бежал по моим венам, пока я несла посуду на кухню.
Когда я вернулась к столу, стул Вэнса был уже пуст.
6. ВЭНС
Вылезая из пикапа, я обеими ногами встал в лужу. Вода попала на и без того промокший подол моих джинсов. Мокрая джинсовая ткань тяжело висела у меня на ногах, а пальто, такое же промокшее, обвисло на плечах. Мне придется отжать свою шапку в раковине в ванной комнате отеля и повесить сушиться.
Хотя завтра она снова станет влажной. Но это был не первый раз, когда я целыми днями промокал насквозь, пробираясь через горы. Учитывая прогноз дождей на завтра, это будет не последний раз.
Я схватил свой рюкзак с заднего сиденья, затем захлопнул дверь машины, сунул ключи в карман и направился к отелю.
В животе у меня заурчало. Кофейня Лайлы была похожа на золотой маяк, ярко сияющий в хмурый, серый день. Я практически ощущал на вкус сладкие, насыщенные ароматы. Сэндвич, чашка горячего кофе, несколько её пирожных значительно улучшили бы моё настроение.
Но я продолжал двигаться вперед, прочь от «Кофе у Иденов», направляясь к отелю.
Прошло два дня с тех пор, как я рассказал Лайле об убийствах Кормака. То, что я рассказал, было лишь верхушкой айсберга, но даже поделиться частью истории было сложно. Каждый раз, когда я говорил о Кормаке, о том, что он сделал, меня это потрясало. Изнашивало.
Прошло четыре года, а у меня всё ещё не укладывалось это в голове. Что произошло той ночью? Что заставило Кормака сорваться? Мог ли я что-то сделать, чтобы остановить его?
Если бы Лайла знала всю историю, она задала бы те же вопросы.
Поэтому я полностью избегал ее и той очаровательной кофейни. Потому что боялся, что она увидит меня насквозь. Что потребует подробностей, которые я опустил, и я не был уверен, что у меня хватит сил сказать ей «нет».
Вот только, если она узнает правду, это разрушит ее иллюзии. Ее слепая вера в меня исчезнет.
Ее уверенность была поразительной. Вызывающей привыкание.