— Но потом Кормак…
Лайле не нужно было заканчивать это предложение.
Кормак слетел с катушек.
— С тех пор наши отношения с капитаном стали напряжёнными. Когда он смотрит на меня, он видит друга Кормака. Его партнёра. Он видит доверие, которого не должен был оказывать. Это странно. Мы оба ненавидим Кормака за то, что он сделал. Казалось бы, это должно нас сблизить. Но всё получилось наоборот.
С уходом Кормака капитан нашёл себе мишень для обвинений в виде меня.
— Я не самый надёжный сотрудник, — признался я. — Если я слышал хоть намёк на след Кормака, я бросал всё и уходил, не предупреждая. Потратил все дни отпуска, ни одного больничного не осталось. Я и так был на плохом счету. А потом произошла эта стрельба.
— Но он не может винить тебя за это, Вэнс.
— Нет, он винит меня в неприятностях, которые возникли после этого.
Пресса. Возможные иски.
И мой взрывной характер.
— Когда я узнал, что парень парализован, то не очень хорошо это воспринял. Я был в участке. Капитан вызвал меня к себе в кабинет. Сказал, чтобы я взял несколько выходных. Поэтому я пошел забрать кое-какие вещи из своего шкафчика. Там был еще один помощник шерифа, который съязвил, что я слишком «быстро нажимаю на курок».
— Мудак, — пробормотала Лайла.
— Я тоже самое сказал. А потом сломал ему нос.
— Ого, — она поморщилась. — Наверное, это не вызвало восторга у твоего начальника?
— Вместо пары выходных он отправил меня в неоплачиваемый отпуск, пока не закончится расследование. Формально меня не уволили. Значок остался. Но в участке я теперь нежелательный гость.
Лайла остановилась, упёрла руки в бока: — Ты сделал то, что должен был.
Любой другой коп поступил бы так же, независимо от того, был он на дежурстве или на пробежке. Невозможно было знать, что у того парня пистолет не заряжен.
— Но я всё равно жалею, что выстрелил.
— И что теперь?
— Теперь я жду завершения расследования. Скорее всего, меня оправдают. Но если капитан захочет от меня избавиться, он найдёт способ. Посадит за стол, зная, как я ненавижу это. Или уволит под предлогом сокращения.
— Тогда он тоже урод, — пробормотала она. И была права. — Что, если эта семья подаст на тебя в суд?
— Если повезёт, этого не случится. А если да, найму адвоката и буду разбираться.
Я буду бороться за свою репутацию. За свое имя.
Коренные зубы Лайлы сжались так сильно, что я услышала, как они скрипят. Затем, раздраженно вздохнув, она снова принялась расхаживать по комнате.
— Это какой-то, блять, пиздец.
Да. Да, это было так.
И теперь она знала, почему мне приддётся вернуться в Айдахо.
— Это несправедливо.
Она вскинула руку, ее гнев был ощутим. Блять, это мне даже нравилось. Что она заводилась из-за меня.
Тифф так не делала. Ни разу. Она была расстроена, волновалась. Но никогда не сердилась.
Лайла имела право злиться. И, твою мать, я тоже.
В течение нескольких недель я скрывал это. Однажды я сорвался в раздевалке, и это стоило мне работы. Поэтому стал сдерживаться. Прятать эти чувства подальше. Я отказывался говорить о стрельбе, потому что злюсь.
Или злился. Что-то в ярости на лице Лайлы, в том, как она кипела, заставило меня забыть о своем разочаровании. Она дала мне выход, в котором я отчаянно нуждался, хотя и не осознавал этого.
— Иди сюда, Блу.
Она продолжала расхаживать взад-вперед.
— Твой капитан должен стоять у тебя за спиной. Петь тебе дифирамбы.
— Честно говоря, тот придурок, которого я ударил, — другой помощник шерифа? Это его сын.
Лайла хихикнула. Это прозвучало так непринужденно, что она прикрыла рот рукой.
Я усмехнулся. Как получилось, что мы смогли закончить этот разговор смехом?
Блять, я буду скучать по ней.
— Спасибо.
Она убрала руку ото рта и пожала плечами.
— Я ничего не сделала.
— Сделала.
Она даже не осознавала, как много она для меня значит, да? Как сильно я ценил то, что она была рядом со мной?
— Я ненавижу то, как это произошло, Лайла. Ненавижу, что Кормак причинил тебе боль, и именно поэтому я приехала в Куинси. Но я также рад, что приехал сюда. Мне нужно было приехать сюда.
Чтобы найти её.
Лайла изменила курс, подошла и встала между моими коленями. Затем поднялась на цыпочки, взяла мое лицо в ладони и поцеловала в нижнюю губу.
— Я тоже рада, что ты приехал. Ты найдешь его. Я знаю это.
Я говорил не о Кормаке, но и не стал её поправлять. Потому что это было слишком похоже на прощание.