Чёрт. Мне не нужна была встревоженная мать, вызывающая полицию. Пока нет. Пока я не получу ответы.
— Остановись, — рявкнул я. — Чёрт побери, Вера. Остановись.
Возможно, её остановило то, что я назвал её по имени. А может, она просто выбилась из сил. Но она замедлилась, и этого хватило, чтобы я схватил её.
— Нет! — закричала она, сопротивляясь, размахивая локтями, пытаясь попасть мне в рёбра. Пакеты, которые она крепко прижимала к груди, трепались вокруг нас, но не падали.
— Вера... — я едва мог поверить, что произношу её имя. Что она здесь, у меня в руках.
— Отпусти меня!
— Нет, — я сжал её ещё крепче, ощущая, как мир кружится под ногами.
Вера. Это была Вера. Она жива. Она здесь, в Монтане.
Крик вырвался из её груди, но она продолжала бороться, нанося удары локтями. Это был один из приёмов, которым её научил Кормак во время занятий по самообороне в их гараже. Он всегда хотел, чтобы его девочки были в безопасности.
Прежде чем он их убил.
Только он не убил. Не Веру.
Я стиснул её сильнее, удерживая, не давая вырваться.
— Хватит. Пожалуйста.
— Вэнс, — тяжело дыша, выговорила Лайла, остановившись рядом с нами. Её глаза были широко раскрыты, грудь стремительно вздымалась после бега. Она быстро оглядела Веру, которая всё ещё вырывалась. Затем её взгляд скользнул в сторону той самой женщины, которая заметила нас раньше.
Лайла подняла руку, давая знак, что всё в порядке. Женщина кивнула, после чего повернулась и повела своего мальчика к дому.
Моё отвлечение дало Вере шанс. Она подняла ногу и с силой ударила пяткой мне в голень.
Боль разлилась по ноге, но я проглотил её, не ослабляя хватки.
— Вера, — тихо сказал я, стараясь говорить ровно. Я прижал её к себе ещё крепче, сердце бешено стучало, пока я склонял щеку к её волосам. — Вера. Это я.
Она застыла. Полностью.
А затем её тело обмякло. Пакеты с продуктами выпали из её рук и упали на землю. Если бы не мои руки, она бы рухнула на тротуар рядом с ними.
Её грудь начала сотрясаться от рыданий.
— Т-тебе нужно уйти! Тебя здесь не должно быть. Ты не можешь меня видеть.
— Почему?
— Потому что я мертва, — плакала она сильнее, её плечи содрогались от рыданий, а сердце моё разрывалось на части. — Дядя Вэнс, я мертва.
Дядя Вэнс.
Слова, которые я и не надеялся услышать снова. Слова, которые разорвали меня пополам.
Она развернулась в моих руках и зарылась лицом в мою грудь.
— Дядя Вэнс.
— Эй, малышка, — тихо произнёс я, прижимая щеку к её волосам и обнимая ещё крепче, с трудом сдерживая слёзы. — Я рядом.
— Я так устала.
— Я с тобой, — сказал я, решив, что на этот раз не отпущу её.
Вера обессиленно повисла на мне, пропитывая переднюю часть моего пальто слезами. Будто она сдерживала их все эти четыре года.
А я просто дышал её запахом, ощущая её плечи, рёбра. Она больше не была подростком. За четыре года она повзрослела. Стала выше, худее, но сильнее.
— Я скучал по тебе, Вера.
Она кивнула, продолжая плакать, сжимая мое пальто.
Жива. Она была жива.
Вот почему её тело не нашли в озере. Дайверы обнаружили близняшек. Я сам опознал их тела. Но не Веру.
Её тело так и не нашли. Учитывая размер и глубину озера Кер-д’Ален, все предполагали, что она просто исчезла.
Но тела не было, потому что она была жива.
Что это значило? Что происходило? Я посмотрел на Лайлу. Шок, написанный на её лице, вероятно, отражал мой собственный.
— Вера, — одними губами произнесла она.
Я кивнул. Вера.
Дочь Кормака.
Ребёнок, которого он убил.
Или не убил.
22. ЛАЙЛА
Этой девочке позарез нужен был горячий душ, тёплая еда, бутылка шампуня и мягкая постель. Возможно, если бы она поспала пару дней, тёмные круги под глазами исчезли бы.
Но ни душа, ни еды, ни кровати сейчас не будет. Вера всё время бросала взгляды на дверь, выглядела скорее как загнанный зверь, готовый сбежать, чем как живая, счастливая девочка, которую описывал Вэнс. Она действительно собиралась убежать и разбить его сердце, да?
Ну что ж, сначала ей придётся пройти через меня. Пока она не объяснит, что происходит, я буду живой преградой у этой двери.
— Мне нужно идти, — сказала она Вэнсу, сидя рядом с ним на моём диване. — Я не могу опоздать.
— Не раньше, чем ты расскажешь мне, что происходит, — ответил он. Его рука лежала на её колене. Это было, скорее всего, мягкое прикосновение, но я была уверена: если она попытается встать, он крепко сожмёт её и усадит обратно.