Еще одна причина, по которой мне нравился этот район, заключалась в том, что здесь работала сотовая связь. У меня был перцовый баллончик на случай, если я встречу животное, но если я когда-нибудь заблужусь, у меня был телефон и GPS, чтобы найти дорогу домой. Поэтому я шла не торопясь, не думая о цели, дыша все легче и легче по мере того, как мои мышцы разогревались и расслаблялись.
Крик ястреба пронзил небо, эхом прокатившись по речной долине. Птица взмыла над головой, затем исчезла за верхушками деревьев.
Через час на висках у меня выступили капельки пота, а в горле пересохло. Я расстегнула рюкзак и достала пустую бутылку, затем пересекла круглые гладкие камни, окаймлявшие реку. Лучшим в этом месте была чистая холодная вода.
Я открутила крышку с бутылки, присев, чтобы наполнить ее, но замерла, когда струйка красного цвета промчалась мимо моих ног, словно багровое облако, плывущее по течению.
Кровь.
Каждый мускул в моем теле напрягся, сердце подскочило к горлу. Вот дерьмо.
Медленно вытянув руку назад, я достала из кармана свой перцовый баллончик. Эта кровь, должно быть, была от недавнего убийства. Олень, вероятно, пришел к реке попить, как и я, и попал в засаду хищника.
Что бы я предпочла — схватку с горным львом или медведем гризли? С горный львом. Возможно. Проклятье.
Пожалуйста, пусть это будет не медведь гризли и не горный лев.
Я поднялась на ноги, едва дыша, продвигаясь, сантиметр за сантиметром. Может быть, если мне удастся ускользнуть, то какой-нибудь хищник, перекусывающий выше по течению, даже не заметит меня. Бесшумно я повернулась, собираясь с духом, пока осматривала берега реки.
Не медведя гризли, ни горного льва.
Охотник.
Воздух вырвался из моих легких. О, слава Богу.
Я убрала свой перцовый баллончик, затем закрутила крышку на бутылке.
Охотник стоял спиной ко мне на коленях и мыл свои окровавленные руки в реке.
Ближе к деревьям я заметила его добычу. Не оленя, а лося. Его коричневая шкура была сложена аккуратным квадратом. Он, должно быть, уже разделал животное, потому что в белых мешочках для дичи, привязанных к его рюкзаку, лежали куски мяса. Лук и колчан со стрелами были прислонены к ближайшему бревну. А примерно в шести метрах от его рюкзака лежала груда внутренностей — красных и зеленовато-серых, от которых всё ещё шёл пар.
Охотник встал, отряхивая мокрые руки.
Я открыла рот, собираясь издать какой-нибудь звук, чтобы он понял, что не один, но тут он повернулся и заметил меня.
Он внимательно осмотрел меня.
Я помахала.
— Здравствуйте. Извините, что подкралась…
Он большими шагами двинулся ко мне с такой скоростью, что я оглянулась через плечо, чтобы убедиться, не стоит ли за мной на самом деле медведь гризли.
Когда я снова повернулась вперед, он всё ещё шёл ко мне так быстро, что я отступила назад, споткнувшись о камень. Выпрямилась и подняла обе руки, выронив бутылку.
— Прошу прощения. Я не хотела Вас напугать. Я уйду.
Он продолжал приближаться, как пуля, нацеленная на свою цель. И двигался слишком быстро, чтобы я могла убежать. Слишком быстро, чтобы я могла что-то понять.
Беги, Лайла.
Он добрался до меня прежде, чем я успела убежать. Не успела я закричать или издать хоть звук, как он обхватил своими большими мокрыми руками мою шею.
Боль пронзила мое горло. Я попыталась сделать вдох, но его хватка была невероятно крепкой. Мои глаза жгло, и слезы потекли по щекам.
— Остановитесь.
Мой голос был едва слышен. Мои руки обхватили его запястья, дергая и оттягивая. Ударяя.
Он сжал сильнее.
Нет. Нет, этого не происходило. Это был просто ночной кошмар. Я споткнулась о палку в лесу и ударилась головой. И мое воображение сыграло со мной злую шутку. На самом деле я была дома, спала на диване и видела плохой сон. Потому что, почему этот человек хотел убить меня?
Нет, это всё было не по-настоящему.
Я хватала ртом воздух, отчаянно пытаясь наполнить легкие. Сжав руки в кулаки, я ударила ими по его предплечьям, но он был слишком силен. Слишком высок. Слишком большой.
Я пнула его по голеням, но перед глазами всё расплывалось. Недостаток кислорода уже приближал темноту.
Этот мужчина собирался убить меня. Здесь я и умру. На берегу реки, посреди дикой природы Монтаны, задушенная незнакомцем.
Отец был в расширенной поисково-спасательной группе округа. Как и Гриффин. Как и Нокс. И Матео.
Пожалуйста, не дай никому из них найти моё тело.
Сквозь слезы я разглядела лицо моего убийцы. У него были рыжевато-оранжевые волосы. Щетина была того же цвета. Его глаза были насыщенно-карими, как брауни, которые я испекла этим утром в кафе. На его лице был неровный шрам, розовый, длиной около пятнадцати сантиметров. Он тянулся от уголка глаза до подбородка.
Откуда у него этот шрам? Наверное, я никогда не узнаю.
Чернота подползала ближе, быстрее.
Почему? Я произнесла это слово одними губами, не в силах вымолвить ни слова.
Мои руки и ноги стали такими тяжелыми. Я снова ударила его по запястьям, используя последние силы, пока мои руки не опустились по бокам, а колени не подогнулись. Мои веки с таким же успехом могли быть сделаны из свинца. Они закрылись, когда моя голова начала кружиться.
Медвежий спрей. Я потянулась к карману, мои движения были вялыми, но мне удалось просунуть указательный палец сквозь кольцо спускового крючка. Но прежде, чем я успела даже подумать о том, чтобы поднять баллончик, его хватка на моем горле ослабла. Баллончик выскользнул у меня из рук, с грохотом ударившись о землю у моих ног.
Затем я тоже начала падать.
Мои колени встретились с камнями, и боль пронзила мои ноги. Я упала на плечо, руки потянулись к горлу. Оно горело, как будто он поджег его, но рук мужчины уже не было.
Он отпустил меня.
Я кашляла и задыхалась, втягивая воздух через нос, лишь бы наполнить легкие. Схватилась за живот, свернувшись калачиком на земле, пытаясь вдохнуть полной грудью. Каждый вдох причинял боль. Слезы продолжали литься, внутри все переворачивалось, а голова кружилась.
Он отпустил меня.
Почему? Я заставила себя открыть глаза, рискнув взглянуть вдаль. Рюкзак, лук и мужчина исчезли.
Он исчез.
Я дала себе несколько секунд. Затем вскочила на ноги.
Беги, Лайла.
На этот раз я побежала.
2. ВЭНС
Где, черт возьми, был мой бумажник? Я в десятый раз похлопал себя по карману джинсов, затем снова осмотрел спальню. На тумбочке его не было. Я бы положил его на тумбочку. Проклятый предмет не мог отрастить ноги и уйти.
— Да твою ж мать.
У меня не было времени искать свой бумажник, когда мне нужно было собираться в дорогу, но прежде чем я смогу отправиться в путь, мне нужен мой гребаный бумажник.
— Тифф, — заорал я, ущипнув себя за переносицу.
Она вышла из коридора и остановилась в дверном проеме, карие глаза все еще горели после нашего ссоры.
— Что?
— Мой бумажник. Ты его видела?
Она поджала губы.
— Тифф, — отрезал я.
Она правда думала, что удерживая меня здесь достаточно долго, сможет заставить меня передумать?
Она фыркнула и выудила мой бумажник из заднего кармана. Легким движением запястья она бросила его на кровать, так что он приземлился рядом с моим рюкзаком и чемоданом.
Я стиснул зубы, сдерживая ехидный комментарий.
— Спасибо.
— Ты действительно уезжаешь.
Она скрестила руки на груди, ее ноздри раздувались.
— Мне нужно уехать.
Я взял свой бумажник, засунув его в свой карман, затем перекинул рюкзак через плечо. Швы молнии были растянуты по максимуму. То же самое происходило и с моим чемоданом. Не имея ни малейшего представления о том, как долго я пробуду в Монтане, я скорее лучше допущу ошибку, взяв слишком много, нежели мало.