— Как только охотники прознали, что имеют дело с необычными волками, в ход пошла магия и другое оружие, — ответил Каазим.
— Подожди, — оборвал его Домино. — Хочешь сказать, ваши звериные формы, твой волк и твой шакал, выглядят как естественные?
— Мой — да, — подтвердил Джейк.
— Значит, твоя ликантропия — старая, — констатировала я.
— Очень старая, — коротко улыбнулся он. У него на спине все еще висела сумка с Эхо. Не уверена, что смогла бы сама нести ее вот так, а с раненой рукой даже не стоило пытаться.
— Мой шакал — нет, но он ни то, и ни другое, — сказал Каазим.
— Со всего города поступают сообщения о людях, охваченных огнем, — отрапортовал Джейк.
— Людях? — усомнилась я.
— Ты сказал, что горели люди? — переспросил Никки.
— Вампиры. Думаю, сообщения были о вампирах.
— Никки, ты нас слышишь?
— Частично, — ответил он.
— Мне жаль, — сказала я.
— Это моя работа, — повторил он.
— И, тем не менее, мне жаль.
— А мне — нет.
— Вы уверены, что все жертвы — вампиры? — уточнил Дамиан.
— Новости и социальные сети спекулируют этой информацией, особенно последние. Они говорят о зилотах (религиозно-политическая группировка — прим. редактора), которые сжигают себя заживо в знак протеста против серийного поджигателя, которых предает беспомощных жертв огню с помощью какого-то неизвестного горючего, которое невозможно потушить обычными средствами.
— Копы понятия не имеют, насколько острый у тебя слух, — заметила я.
Джейк улыбнулся:
— Это так, а еще я слышу болтовню в толпе.
Каазим добавил:
— Они говорят о книге лиц (намек на «фейсбук» — прим. редактора) и других интернет-ресурсах. Полиция пытается решить, какую информацию можно им скормить, чтобы угомонить слухи.
— Если вампиры вот так бросаются на людей, это должно было попасть в прессу. Должно быть известно, что как минимум некоторые из жертв — вампиры, — сказала я.
— Если верить тому, что мы слышали, остальные вампиры не нападали на людей, которые пытались им помочь, — произнес Каазим.
— Почему же тогда этот напал? — спросила я.
— Вампирами движет жажда крови, но подо всем этим они по-прежнему те, кем были до обращения. Некоторые быстро вспоминают свою личность, и, если они были хорошими людьми до того, как стали вампирами, то останутся таковыми и после смерти.
— Некоторым удается побороть жажду крови, — подтвердил Дамиан, — но таких мало. Не имеет значения, насколько хорошим ты себя считаешь, когда впервые встаешь из могилы и жаждешь крови, в тебе не остается ни человечности, ни сострадания.
— После кормления здравомыслие возвращается, — сказал Джейк.
— Первая кормежка зачастую приводит к убийству, как это произошло с детективом Логаном. Были еще подобные жертвы? — спросил Дамиан.
— Ты абсолютно прав, Дамиан. Их должно было быть больше. Даже хороший человек в первые несколько ночей поднимается свихнувшимся чудовищем, — подтвердил Каазим.
По моей коже шепотом пронесся воздух, потяжелевший от силы. Это спровоцировало рой мурашек, и меня бросило в дрожь, из-за чего рука сдвинулась. Боль была острой, а ощущение осколка, который дернулся в моей руке, заставило желудок кувыркнуться. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
Домино держался за свой живот:
— Знаешь, тебя ранили и сильнее. Почему же сейчас тебя так тошнит?
Я сделала несколько успокаивающих вздохов, затем ответила:
— Не знаю.
— Ты это слышишь? — спросил Дамиан, и даже эти его слова были наполнены страхом.
Я сосредоточилась на шепоте силы, попыталась прислушаться, и, как и прежде, смогла расслышать слова: «Выходите, выходите на улицу». Я кивнула:
— Слышу.
— Для меня это снова всего лишь шум, — сказал Домино.
— «Выходите», — повторил Джейк.
— Она вынуждает своих созданий выйти на улицу, — сказал Каазим.
— Значит, у нее есть лимит тех, кого она контролирует за раз. Не то чтобы это поможет нам остановить ее, — сказала я.
— Мы можем остановить ее в этот раз? — спросил Домино.
— Не знаю, но я открыта для идей, — ответила я.
— Прежде, чем возобновить охоту на вампиров, необходимо обработать рану, — вмешался Никки.
— Твой слух вернулся полностью? — спросил Джейк.
— Нет, — ответил Никки. — Я не слышу всего, что говорят.
— Очки тебе за смелость признаться в этом, — сказал Домино.
— Если я не слышу всего и солгу об этом, это подвергнет опасности Аниту.
— Молодчина, — похвалил Джейк и похлопал Никки по плечу, как похлопывал Дева и Прайда.
Зазвонил телефон Дамиана. Он снял трубку со словами:
— Это Натэниэл.
— С ним все в порядке? — спросила я. Мой пульс участился от одних только домыслов.
— Он говорит, что в порядке. — Дамиан помолчал, слушая, но его рука вернулась ко мне на плечо, словно что-то в словах третьего из нашего триумвирата вызвало у него желание коснуться меня. Я не возражала, пока он на меня не наваливался.
Зловещая энергия стихла — нет, не стихла. Ее как будто заглушили, и на ее месте заиграла музыка. Я не могла разобрать мелодию и слова, это просто была мелодия и кто-то пел… что-то пело.
— Вы слышите музыку? — спросила я.
— Нет, — в унисон ответили Джейк и Каазим. Они обменялись взглядами, а затем Каазим добавил, — Но принуждение ослабло, не ушло совсем, однако его напор ослаб.
— Я слышу музыку, — подтвердил Домино.
— Ты можешь разобрать слова? — спросила я.
— Нет.
— Я тоже.
— Я ее не слышу, но Анита стала спокойнее, — заметил Никки.
— Что это за хрень? Я имею в виду музыку.
— Что бы это ни было, кажется, оно на нашей стороне, или, как минимум, не на ее, — предположил Джейк.
— Натэниэл говорит, что это друзья Фланнери, — передал Дамиан.
— Ты имеешь в виду фе… дивный народец? — Мне, наконец, удалось произнести то, что не оскорбит каждого фейри в пределах слышимости.
— Фланнери помог приглушить ее магию их собственной, но это временное решение, — сказал Дамиан, и говорил он это так, словно повторял за кем-то.
— Насколько временное? — уточнил Домино.
— Сколько времени у нас есть? — спросила я.
— Они не уверены, поскольку никогда так не делали, — передал Дамиан. — Но предполагают, что до темноты.
Джейк смотрел куда-то вдаль, но, что бы ни привлекло его внимание, оно было скрыто от нас дверьми «скорой».
— Сюда идут Нолан и Форрестер.
Каазим тоже посмотрел в ту сторону:
— Они явно не просто прогуливаются.
— Эд… Тед никогда не прогуливается просто так, и Нолан, вероятно, тоже, — ответила я.
Домино встал так, чтобы видеть происходящее за дверью.
— Ты в курсе, что Тед — это Кларк Кент? — спросил он.
— Ага, — подтвердила я.
— У этого Супермена сейчас очень серьезное лицо.
— Если Супермену нужно, чтобы я сыграла Бэтмена, то я собираюсь стать олдскульной летучей мышью.
— В смысле? — не понял Домино.
Джейк ответил:
— Изначально Бэтмен стрелял в людей, и только потом он начал использовать гаджеты и кунг-фу. Я думал, ты слишком молода, чтобы знать об этом, Анита.
— У моего отца была коллекция комиксов, и ему нравился Бэтмен, — ответила я.
— А, понятно.
Я опустила взгляд на свою руку.
— Хорошо, что я тренировались стрелять левой.
— Как раз поэтому мы и тренируем обе руки, — согласился Каазим.
— Твоя группа одинаково хороша на стрельбище как с левой, так и с правой руки, — сказал Никки.
— Да, но в динамике я не так быстро выхватываю ствол и целюсь левой, — сказала я.
— Отстреливать плохих парней и защищать тебя — это наша работа, — напомнил Домино.
— Но не тогда, когда я работаю с полицией, — возразила я.