— Ты не играешь с людьми, которых любишь, — сказала я.
Он выпрямился в кресле, все еще держа наши руки, пока мы держали друг друга.
— Ты совершенно права, ma petite. Теперь давайте последуем совету нашего умного котика и найдем Магду, пока ее мастер не проснулся на день, и она станет более разумной.
— Она не тупая, — сказал Натэниэл.
— Нет. Но она и не глубокомысленна.
— Ее осознание тела и умственные способности поражают, — сказала я.
— Это делает ее превосходным воином, — ответил Жан-Клод.
— И любовницей, — добавил Натэниэл.
Я почувствовала, как по моему лицу растекается румянец. Я больше не краснела так часто, но иногда… Жан-Клод рассмеялся и поцеловал мою руку.
— О, ma petite, ты никогда не станешь пресыщенной. И это одна из многих твоих прелестей.
— Встречаться с женщинами для меня ново, ясно?
— Мы не встречаемся с Магдой, — сказал Натэниэл. — Она скорее телохранитель с преимуществами.
Я притянула его в объятия и обхватила рукой плечи Жан-Клода, создавая групповые обнимашки.
— Я встречаюсь с таким количеством людей, каким могу отдать должное; «с преимуществами» — это нормально.
Все мы с этим согласились, и хотя я ненавидела понятие «с преимуществами», иногда это было все, что я могла предложить. Если кто-то думал, что этого недостаточно, они могли прекратить быть частью нашей поли группы. В конце концов, я поняла, что у меня нет неограниченного количества времени и энергии, чтобы встречаться с таким количеством людей. Мы рассмотрели наш узкий круг и превратили его в закрытый, то есть, наконец, начали говорить «нет». Хитрость в том, чтобы понять, кто достоин согласия, пока дверь возможностей закроется, но прямо сейчас нам было нужно понять, что не так с вампирами в Ирландии. Прежде я думала, что мастер Дамиана была столь сильна и злобна, что она должна быть уничтожена, а теперь я беспокоилась о том, почему она недостаточно сильна, чтобы защитить свою территорию. Иногда зло — в глазах смотрящего, прямо вместе с красотой.
16
Жан-Клоду пришлось сделать рабочий звонок, потому что, хотя он и был теперь главой всех вампиров в стране, он все еще сам занимался собственным бизнесом и финансами. Иногда я забывала, что в том, что сделало его королем, было замешано и его умение вести бизнес, а вот он этого не забывал. Это было частью основы нашей власти, с которой я никак не могла помочь. Мои познания в инвестициях ограничивались планом 401(k) [наиболее популярный пенсионный план — накопительный пенсионный счет; назван по номеру статьи НК США]. Мы с Натэниэлом отправились искать Магду, чтобы расспросить по поводу Ирландии, ведь мы могли справиться с этой частью, пока Жан-Клод занимался тем, что мог сделать только он. Это было делегирование в лучшем виде, хотя Натэниэл обычно не ходил со мной, когда я работала над расследованием преступлений, но в данном случае это не была вполне полицейская работа; мы пытались разобраться, почему страна, которая прекрасно функционировала веками, внезапно слетает с катушек. Неужели мы с Жан-Клодом что-то сделали, чтобы все проебать? Если да, то как нам это исправить? А если нет, то что изменилось в Ирландии?
Никки нашел нас прежде, чем мы смогли найти Магду. Он был высоким, светловолосым, голубоглазым и в такой форме, что выглядел просто пугающе. Он был не самым высоким человеком в моей жизни, но когда он шагал к нам по коридору, казалось именно так; отчасти это было из-за точки обзора, а отчасти из-за того, что его плечи были, наверное, с мой рост. Бицепсы натягивали рукава его черной тренировочной майки. На нем были надеты новые шорты, расходящиеся на внешних сторонах бедер, чтобы подходить мужчинам с потрясающими мускулистыми бедрами, как у Никки, так что у них был полный диапазон движений в октагоне во время матчей ММА — смешанных боевых искусств. Я впервые увидела их в матче на платном канале, который смотрела с Никки и несколькими друзьями из охраны.
Моя радостная улыбка померкла, когда я увидела экипировку. Субботнее утро отводилось для неформальных спаррингов. Иногда для этого там было не достаточно людей, и те из нас, кто вытаскивал задницы из постелей ради этого, заканчивали тем, что просто попадали в тренажерный зал или на беговую дорожку. Не было причины, чтобы Никки надел новые модные шорты на субботнюю тренировку, и я это знала.
Натэниэл избавил меня от необходимости спрашивать:
— Почему ты одет для серьезной боевой тренировки?
— Сегодня я один из инструкторов. А чего вы так рано встали? — улыбнулся Никки.
Натэниэл улыбнулся в ответ:
— Эй, я не сплю весь день.
— Я думал, вы влезете в кровать между Жан-Клодом и Дамианом, по крайней мере, еще на несколько часов.
— Мы спали достаточно, — сказала я.
— За себя говори, — заявил Натэниэл.
— Ты бы проспал весь день, — ухмыльнулся Никки.
Я повела Натэниэла вперед, пока не подошла достаточно близко, чтобы коснуться другого мужчины. Он посмотрел на меня сверху вниз одним голубым глазом — другой был закрыт черной повязкой, в центре которой был вышит белый череп. Я отпустила руку Натэниэла и прикоснулась к длинной тонкой косичке на правой стороне лица Никки. Именно на эту сторону спадал длинный треугольник челки, пряча за волосами потерянный глаз. Таким образом, он не давал врагам в реальном бою понять, что совершенно слеп на одну сторону. Верльвы сражались насмерть чаще, чем большинство ликантропов, когда встречали другие группы себе подобных. Фактически, они были группой животных, любящих жестокие схватки внутри своего сообщества. Все прочие оборотни, которые были мне известны, имели определенные традиции, которые ограничивали серьезные сражения между собой. У львов была одна из самых свирепых культур среди всех групп, так что быть львом со слепой стороной — серьезная проблема.
Я дотронулась до его щеки, улыбаясь ему.
— Боже, ты красивый.
Он с улыбкой покачал головой:
— Я неплохо выгляжу, но для сравнения у меня есть Натэниэл, Жан-Клод, Мика и даже Дев, и все они симпатичнее меня.
— Ну, — сказал Натэниэл, — я симпатичнее, но это не значит, что ты не красивый.
Он сверкнул широкой улыбкой, содержавшей кучу озорства, и добавил:
— Ты же знаешь, мне грустно, что ты не более бисексуален, Никки, а ведь я сплю только с великолепными мужчинами.
Никки покачал головой, улыбаясь:
— Мы с тобой не думаем друг о друге в таком смысле, но если бы — ты был бы слишком хорошенький для меня. Мне нравится то, что я прямо вот мужик-мужик. А ты красивее большинства женщин, которых я трахал.
— О, Никки, ты всегда знаешь, как польстить девушке, — сказала я.
Его глаз расширился, другая бровь тоже поднялась, хотя глаза, который можно было бы расширить, за пиратской повязкой не было.
— Ты же знаешь, я не имел в виду тебя, Анита.
— Ты моя Невеста, Никки, — улыбнулась я. — Метафизика вынуждает тебя делать меня счастливой, так что это вполне может быть абсолютной ложью, лишь бы меня не расстраивать.
На его лице отразилась попытка осознать, что же я только что сказала, а после этого он принял свой типичный циничный вид. Он обхватил меня руками и притянул в объятия. Я его не оттолкнула, просто обернула руки вокруг его стройной талии.
— Я могу ощущать твои эмоции, не забыла?
— Помню, — улыбнулась я.
— Значит, я знаю, что ты счастлива со мной и тебе приятно быть в моих объятиях, так что ты меня дразнишь, — слова «в моих объятиях» он сказал с улыбкой.
— Иногда мне хочется чувствовать твои эмоции так же, как Натэниэла, если я опускаю щиты, и мы хотим поделиться.
— Я социопат, Анита. Тебе бы не захотелось читать мои эмоции или мои мысли большую часть времени.