— Нет, это дурная затея, — трактирщик раздражённо замотал седой головой, — плевал я на походы, слышишь?
— Это касается всех нас, — волшебник перегородил ему путь, но старикашка только отмахнулся.
— Меня не касается! Вот нисколечки. Что бы то ни было, оно обойдет эти глухие места стороной... Можешь на меня не рассчитывать, — Мирандир вернулся к стойке и нарочито громко загремел посудой, давая понять, что разговор закончен.
Вельбер лишь молча пожал плечами.
Глава 3
***
Некогда все земли, от Моря Колец, до ныне мёртвых восточных пустошей были объединены под властью свирепого и могущественного императора Хадриана и звались Белой Империей. Те времена уж минули: Хадриан умер в 427 году, а Империя вскоре распалась на десятки мелких герцогств, которые сразу же начали грызться между собой. От некогда великой страны осталось лишь название, которое сохранилось и поныне.
Вскоре после смерти императора, северные и южные земли закрыли свои границы и прекратили дипломатические и торговые отношения с одичавшими соседями, погрязшими в бесконечных войнах.
Междоусобная борьба продолжалась почти четыре века подряд. Три герцогства — Белиньи, Вилленхоф и Ример очень скоро подмяли под себя более слабых соседей и, найдя дальнейшую борьбу друг с другом опасной и бессмысленной, начали расширять свои владения. Ример захватили южные предгорья, Белиньи — часть необитаемых восточных земель, а род Вилленхоф подчинил себе территорию, тянущуюся аж до берегов Моря Колец.
Возможно, результаты экспансии были бы более внушительны, если бы в дело не вмешалась воля провидения: в 853 году разразился мор, и Клауду Вилленхофу, и его людям пришлось бежать из тех мест. Они необитаемы и поныне, а торговцы и случайные путники стараются обходить их стороной. От суеверных людей пошло, да так и осталось название — Моровые Земли...
Карл Иеремия Брюис, историк и картограф
"От моря до моря или история Моровых Земель"
***
Солнце клонилось к западу, и длинные багряные тени ползли по истертому гравию торговой дороги.
Небо было тёмным, каким-то пепельно-красным, с еле видимым силуэтом молодой луны. Редкие, мелкие звезды то и дело вспыхивали в вышине, и небесный свод с каждой минутой становился глубже и чернее. Лишь у горизонта пылала огнем полоса малинового света, похожая на вынутый из горна кусок остывающего металла.
Спускаясь с холма, маг и его ученик столкнулись с жуткой процессией. По левой стороне дороги медленно ползла телега, запряженная двумя тщедушными кобылами. В кузове телеги лежал накрытый холстиной труп. Около десятка крестьян молча шли за упряжкой. Длинноволосый старик в надвинутой на глаза островерхой шляпе вёл лошадей под уздцы. В левой руке он держал зажжённую свечу.
Путники уже поравнялись с повозкой, когда шедшая за ней женщина бросилась к Вельберу и, схватив его за полу плаща, упала на колени.
— Волшебник! Ты ведь волшебник! — надрывно закричала она, глотая слезы, — воскреси, воскреси мою дочь! Она никому худого не сделала, за что же ей? Забери меня, волшебник! А она... пусть...
— Магия не может вернуть человека, — Вельбер спрыгнул с коня, мягко отцепил руку женщины от своей одежды и помог ей подняться, но та снова упала на землю.
— Не лги мне! Люди свидетели: говорят, где-то в деревне за рекой есть маг, который поднимает мертвых. Что же ты отказываешь мне? Ты ведь можешь! Как и он, можешь!
Крестьяне в процессии согласно загудели, и тут же гневно закричав надвинулись всей толпой: волшебник схватил женщину за воротник и поднял к своему лицу.
— Повтори!
— Лгун, — зло и с болью сказала она, глядя на него красными глазами, полными слёз, — ты лгун…
— Нет, дальше! — Вельбер яростно встряхнул её, — ты сказала, колдун за рекой.
— Люди так говорят, — почти прошептала женщина, будто приходя в себя, — будто там есть чародей такой, мертвецов подымает.
Вельбер отпустил её. Подойдя к крестьянам, он решительно взмахнул рукой.
— Не смейте! Не давайте ему прикасаться к мёртвой. Не давайте ему ничего из того, что он попросит... Лучше бегите от него прочь, а девушку... девушку похороните, как можно скорее. Вы слышали, что я сказал?!
С суеверным страхом в глазах крестьяне слушали странного человека в фиолетовом плаще, стоявшего рядом с огромным, чёрным конем. Когда он закончил говорить, в воздухе повисло молчание, и лишь несчастная женщина всхлипывала, корчась в пыли.