В старой таверне вкусно пахло горячей едой, крепким пивом и едким табаком. На неструганном деревянном полу лежали медвежьи шкуры. У окна, за широким столом, шумно ужинала какая-то компания. В воздухе висел голубоватый дым, и сквозь него сонно горели три масляных светильника, прикрученных к потолочной балке.
Хозяин таверны — высокий и крепкий мужик в грязном белом переднике сразу же узнал Вельбера. Отложив в сторону полотенце, он вышел из-за стойки и, подойдя к магу, обнял его, как старого знакомого.
— Оооо! Кого к нам черти принесли! Да, должно быть, и не черти вовсе, а сам дьявол расщедрился! Давненько ты не захаживал, Вельбер. Как сам?
— Здравствуй, Эльбо, — маг улыбнулся, — весь в хлопотах, да в неотложных делах... Даже не было времени заглянуть и проведать старых друзей.
Трактирщик вновь нырнул за стойку.
— Ну-ну, — сказал он наигранно строго, — про друзей негоже забывать. Чего закажешь? Может, пива? Или чего-нибудь горячего?.. А тебе, паренек, — обратился он к Арти, — Чего-нибудь надо? Бараньей лопатки, к примеру? Хех...
— Пока только пива, — уклончиво ответил ученик. Трактирщик понимающе кивнул.
— Ну пива, так пива... Вельбер, вот не поверишь, на той неделе о тебе вспоминал... Тебе плеснуть?
— Не откажусь, — маг взял со стойки пустую кружку и протянул её трактирщику, — а что вспоминал-то, Эльбо? Надеюсь, не тот день, когда я сжег молнией твой флигель?
— Нет-нет... Что ты... — пробормотал трактирщик, наливая пенящийся напиток в узкую деревянную кружку, — сейчас только и остается, что вспоминать. Благословенные времена были, Вельбер! Совсем не то, что сейчас... Что-то ты скучный какой-то... Будешь баранью лопатку, волшебник?
— Давай. Только прожарь её посильнее. Сырого не люблю.
— Вот и славно! Будет тебе ужин, дай только дверь запру... — Эльбо медвежьим шагом подошел к двери и задвинул засов, — нынче у нас лихие времена... Смелый ты мужик, Вельбер! Ты и твой... сын?
— Ученик, — поправил его маг, — Эльбо, у меня к тебе просьба одна. Я тут недалеко коня оставил, худо ему... Помоги, а?
Трактирщик угрюмо покачал головой.
— Ты ведь травник, Эльбо, — не сдавался маг, — дай ему черницы или настойки кислого листа... Против змеиного укуса — самое то.
— Забудь про коня, Вельбер, — трактирщик сел напротив мага, задумчиво подперев голову, — ты многого не знаешь. Здесь, друг, всё изменилось. Мы теперь по ночам не выходим. Как солнце закатится — двери на засов и сидим, дрожим… — Эльбо встал и один за другим притушил светильники. Таверна, и без того неярко освещенная, погрузилась в полумрак.
— Примерно с месяц назад, — продолжал трактирщик, — принесла нелёгкая трёх странных типов. Сели в углу, шепчутся. Провизии заказали — будь здоров, десятерым не сожрать! А как пришла пора расплачиваться — сунули мне несколько красных камней. Вроде рубина, но светятся. Я камни те не взял, как будто почуял что недоброе. Выставил этих проходимцев за порог, и один говорит мне, мол, зря ты это. Мы, говорит, волшебники, сделаем так, что за грубость твою не будет покоя ни тебе, ни твоим гостям, — Эльбо вздохнул, — сказали, да ушли. А мы с тех пор по ночам из дома не выходим, потому, что по лесу... — трактирщик понизил голос до шепота и наклонился к Вельберу, — по лесу покойники бродят.
— Живые мертвецы... — губы Вельбера сжались, — значит, тёмные и до вас добрались...
Чародей задумчиво замолчал и мрачно осушил кружку.
— Налей еще, Эльбо, — попросил он.
Ночь сгущалась. Очень скоро за окнами таверны повисла непроглядная темнота с чёрными, неподвижными силуэтами сосен и бесчисленными пятнышками серебристых звезд.
— Что кислый такой? — трактирщик заглянул в лицо волшебника, но тот лишь отмахнулся.
— Коня жалко, — глухо сказал он, — и темнота какая-то странная... Недобрая будто.
— Скоро начнется, — сказал Эльбо и ушёл за стойку. Маг долго смотрел ему вслед, а затем пересел к окну и взглянул на тёмный, задумчивый лес.
Поляна тонула в густом синем сумраке. Тропинка, по которой маг и его ученик вышли к таверне, уже почти скрылась в темноте. Огни светлячков гасли один за другим. Золотистый свет луны чуть искрился на влажной траве.
В какой-то момент маг даже подумал, что все эти рассказы о живых мертвецах — не более чем байка, которой в этих местах было принято пугать случайных путников. "Может, Эльбо пошутил?" — подумал волшебник, глядя в окно. Ночь была тихая. Быть может, даже слишком тихая для ночи в лесу, но в этой тишине не было ничего тревожного или страшного.