Со всех сторон по вжавшимся в землю магам почти одновременно ударили сгустки багрового пламени. Сжигая и валя сухие стволы, снопы ревущего огня врезались в беспомощно мечущиеся толпы, испепеляя людей и опрокидывая их на землю. Прямо перед Вельбером, озаряя пространство трещащим пламенем, вспыхнул и упал живой факел, взметая ворохи опаленных листьев.
Ужас перед близко прошедшей смертью, сковал его лишь на секунду — уже через мгновение он пришёл в себя, и, пересилив страх, выпрямился во весь рост, так, чтобы его увидели остальные.
— Маги грома! — заорал он, стараясь перекричать рокот ревущего красного пламени, — рассредоточьтесь! Прячьтесь за деревьями! Не высовывайтесь, я дам команду…
Строй задвигался, рассыпаясь по чаще и открывая взору Вельбера чёрные проплешины, усеянные мёртвыми телами. Оглядевшись по сторонам, чародей увидел одного из своих младших командиров — Седрика. Он быстро махнул ему рукой, и тот, пригнувшись, подбежал к нему, прячась за густыми зарослями, чудом не тронутыми пламенем.
— Укройтесь там, где пламя вас не достанет, — сказал Вельбер, глядя в глаза. Седрик, пусть и был бледен, держался бодро, и маг был уверен, что сможет доверить ему командовать обороной, — если полезут, поджарьте их, но ни в коем случае не наступайте. Если они догадаются поджечь лес, то отходите с боем и как можно быстрее. Всё ясно?
Лейтенант кивнул.
— Куда ты, Вельбер?
— Мне нужно найти Барвиса, — коротко ответил чародей, — до моего возвращения командуешь ты.
Оставив Седрика, он развернулся и побежал — так быстро, как только мог.
Повсюду пылал огонь. Обожженные и сломанные пополам деревья лежали вдоль широких просек. Густые клубы синеватого дыма поднимались над разметанными кучами тлеющих листьев и сгоревшими былками сухой травы. Прижимаясь к чудом уцелевшим деревьям, прячась в их раскидистых, дрожащих тенях, волшебник бежал через умирающий лес…
Чародеи Тана повстречались ему первыми. Собравшись в некое подобие широкого, неровного кольца, маги слали в темноту чащи слабые, гаснущие на лету клубки пламени. Сам Тан был неподалеку от своих воинов: привалившись к поваленному стволу, он полулежал на куче прелых листьев. В глазах его стояли слезы. Когда Вельбер подошел ближе, он увидел, что левая сторона груди Тана была разорвана страшным ударом. Сквозь изодранный, пропитанный кровью плащ просвечивали лохмотья опаленной кожи и выгнутые дугой почерневшие и обожженные ребра.
Стараясь не смотреть на жуткую рану, Вельбер сел рядом и обнял лежащего на земле чародея.
— Держись… — прошептал он.
Мулат лишь скрипнул зубами. Лицо его было серым, как у покойника.
— Идти сможешь? — осторожно спросил Вельбер и тут же осекся, поняв всю бессмысленность вопроса: Тан угасал буквально на глазах.
— Да ни хрена я не смогу, Вельбер… — огненный маг тяжело лег на землю. Глаза его были влажны, запекшиеся губы то и дело вздрагивали, — куда девалась наша сила?
— Они забрали сердца, Тан…
Мулат вдруг задергался и закашлял. Запрокинув голову, он зашелся хриплым, булькающим смехом.
— Я знал… — он закрыл глаза, продолжая посмеиваться через боль, — я так и знал, что сердца — не выдумка.
Он снова открыл глаза: теперь его взгляд был полон безотчётного ужаса, в мутнеющих глазах уже стояла смерть, но мулат не хотел уходить, и отчаянно цеплялся за шанс, которого не было.
— Вытащи меня, — с трудом произнёс Тан, — может… может…
Вельбер оглянулся на лес, маячивший впереди. Где-то там должен был быть Барвис, дерущийся бок о бок со своим отрядом. Но глядя на Тана, в агонии хватающего воздух широко раскрытым ртом, он понимал, что не может отказать в исполнении последней воли.
— Дай мне руку, — Вельбер наклонился над магом, и тот неловким, слабым движением закинул ему на плечо свою горячую тяжелую кисть, — мы выберемся отсюда.
Взвалив Тана на себя, Вельбер потащил его во тьму чащи, прочь от боя, с каждой минутой разгоравшегося всё сильнее.
— Поначалу я не верил тебе, — через силу пробормотал огненный маг, — какое-то… пророчество, слишком… странное. Никто из нас тебе не верил. Я не знаю, почему так… Я не знаю, не знаю…
Стиснув зубы, Вельбер молча тянул Тана на себе, чувствуя, как тот тяжелеет с каждой секундой.
Он дотащил раненого до небольшой ивовой рощи и бережно положил на мягкий, влажный мох. Со стоном мулат привалился к трухлявой коряге.