Его огромная армия, набранная из самых отчаянных преступников и подонков, вставала за спинами редеющего войска тёмных магов, и он наслаждался своей бесконечной, растущей силой, которой не желал делиться ни с кем.
Этого человека звали Леон Белиньи, и имя его пахло кровью, тиранией и страданием. Каждая буква этого имени, каждый звук дышал растущей ненавистью, и весь восток пылал лихорадочным огнем этой ненависти, в то время как запад наливался разгорающимся светом новой надежды, и два этих огня, вспыхивая над занесенной снегами землей, были всё ближе друг к другу.
И их встреча была неминуема.
Максимилиан Н. Сол
«Наклонившись навстречу бездне»
***
В начале последней недели декабря отряды южной конницы под предводительством Артлина и Раджмина вышли к низовьям Бевельфлоу.
Широкий каменистый берег с двух сторон охватывал лениво текущую реку. Среди крупных валунов громоздились заиндевелые серые скалы, нависавшие заснеженными сводами над шумящей и пенящейся водой, которая, бурля, неслась меж камней и с шумом падала в ещё не остывшие воды внутреннего моря. Черные волны Бевельфлоу искрились крупными кусками синеватого льда, и в их ноздреватых мутных зеркалах вспыхивали блики отраженного неба.
У самых порогов реки на пологих морских берегах стояли, зарывшись в снег, сотни кораблей с зажатыми меж камней якорными цепями. Ветер нещадно трепал расставленные на жестком, смерзшемся песке шатры и палатки, меж которыми, мечась, тянулись в небо полупрозрачные дымные хвосты громадных костров.
Подъезжая к раскинутому на берегу лагерю, южане затрубили в походные горны, и мерзнущие у воды солдаты ответили им нестройным многоголосым криком.
— Э-хэй, Арти! — проваливаясь в песке, Киба, одетый в безразмерную меховую кухлянку, подошел к отделившемуся от строя всаднику в развевающемся плаще и подал ему руку, помогая спуститься.
Друзья обнялись.
— От тебя пахнет пожарами, — Арти улыбнулся.
— Это от костра,— расхохотался тот, — а вот от тебя точно должно вонять гарью. Тут все только и говорят о том, какого шороху ты навёл на побережье.
— Преувеличивают, — уклончиво ответил маг, — всё было по плану, Киба: вы шли морем, мы отвлекали их силы. Как высадка? Всё хорошо?
— Как по маслу, — толстяк задорно махнул рукой, — ни души. Видать, и впрямь поверили, что вы — и есть вся армия.
Они медленно пошли вдоль линии прибоя.
— А хочешь штуку? — Киба вдруг улыбнулся, — вчера зайца видели. Шмыгнул мимо, мы в лесу были, чтобы дров для костра натаскать. Сто лет не видел в наших землях зверей, думал, не увижу ещё долго.
— Когда мы шли по побережью, — негромко начал Арти. Шум прибоя почти заглушил его слова, но Киба всё равно их услышал, — я видел, как мир наполняется новой жизнью.
— Ты думаешь…
— Я это знаю, Киба. Зло отступает. Мы на верном пути.
— Хорошо бы… — болотный маг плотнее запахнулся в шубу и взглянул во мглистую даль, — хорошо бы…
Некоторое время они шли молча. Наконец Арти сказал.
— Мы немного разделились в походе. Останемся на берегу ещё на пару дней, дождемся Вельдиса с его частью войск и двинемся к востоку.
— Так Вельдис уже на берегу. Они пришли через день после нас. Моровые земли, северные и западные побережья пусты. Там нет тёмных… Думал, ты знаешь об этом.
— Значит, сил у них действительно не густо, — Артлин хмыкнул, — остается ещё Белиньи… — он поймал удивленный взгляд Кибы и пожал плечами, — земля слухом полнится. Я ещё на побережье узнал, что герцог вступил в войну.
— Белиньи занял Ротбург.
Арти кивнул.
— Да, — сказал он задумчиво, — это тоже знаю… Жаль Вилленхофа. Знать бы, что с ним.
— Это ж Белиньи, — недобро сказал Киба, явно подразумевая самое худшее.
Вновь повисло молчание. Дойдя до плоского белого камня, Арти смахнул с него обтёсанную ветром снежную шапку, и тяжело сел, устремив взгляд на низкие, шумно катящиеся волны. Киба присел рядом.
— Надо встретиться с Барвисом, — сказал Арти, глядя на затянутый тучами низкий горизонт, — придётся снова слегка поменять планы… и скажи своим, чтоб готовились к походу: завтра выступаем.
***
Селем вернулся в Ротбург через несколько дней после своего отъезда.
Стояло раннее утро, и в звенящем морозном воздухе далеко разносился стук множества копыт и скрип колес по свежему снегу. Тёмная карета, окружённая плотным кольцом охраны, медленно катилась по вымершим улицам разграбленного города.