Наконец коридор позади, и мы выходим на неожиданно хорошо освещенную галерею, похожую на ту, по которой мы пришли сюда. Осматриваюсь, пытаясь сообразить, где здесь могут быть кабинеты. Хоть какая-то информация там должна быть? План здания, записи в журнале, видео, например.
Парадокс: я стараюсь сосредоточиться на всем, что нас окружает, чтобы не пропустить ничего – и в то же время настолько погружен в размышления, что Джим первым замечает надпись на стене напротив. Вопреки законам жанра, буквы написаны не кровью и даже не краской: банальный маркер, к тому же зеленого цвета, которым кто-то вывел на белой стене: «Не все мертвы».
- Ну вот тебе и «выжившие», - язвит Джим нервно. Я уточняю:
- Не-мертвые. А это немножко другое.
- Демагогия, - ворчит он, но соглашается.
Не-мертвые, не-живые – это весьма расплывчатое определение, и пока оно не станет более явным, лично я не собираюсь поворачиваться спиной к кому бы то ни было.
- Ладно, пошли искать этих… выживших.
Галерея выводит нас к еще одной лестнице. Такое впечатление, что психбольницу строили фанаты коридоров и ступенек. Ну да фиг с ними. Главное, чтобы двери от палат не открылись. Мне хватает одного убийства за вечер.
Одного. Первого. Пусть даже это было для защиты другого человека. На душе мерзко, словно в нее наплевали черти, хохоча и скаля зубы.
Джим молчит, и кажется, ему тоже хреново. А может, просто боится. Не настолько хорошо мы знакомы, чтобы я был в чем-то уверен. Так и идем в молчании, как усталые путники в пустыне, пока не натыкаемся на кабинет главврача.
Дверь гостеприимно открыта, так что заходим мы со всей осторожностью. На столе горит лампа – видимо, питание от батареек, и вообще кабинет выглядит вполне безобидно (если из шкафа не выскочит псих с ножом). Я на секунду отвлекаюсь, чтобы осмотреть коридор, и пропускаю момент, когда околдованный теплым светом Джим переступает порог.
В следующее мгновение ему на голову обрушивают толстенную книгу, так что бедняга Джим падает подкошенным деревцем. Я влетаю внутрь, тут же разворачиваюсь и направляю пистолет на девушку в белом халате, что стоит за дверью. Незнакомка, отоварившая Джима фолиантом, с испуганным писком прикрывается этой самой книгой и жмурится, словно это может спасти от смерти.
Как ни странно, именно так и происходит. Такое обыкновенное движение заставляет меня расслабиться и чуть опустить оружие, разглядывая девушку. Джим охает, привлекая к себе внимание. Девушка приоткрывает один глаз, косится на парня и издает еще один писк:
- Джим?!
- Я, конечно, козел, Алисия, - бурчит тот, садясь и держась за голову, - но и ты – далеко не ангел. Это ж надо так…
- А что, мне надо было ждать, пока ты представишься? – интересуется Алисия, явно чувствуя огромное облегчение. – Здесь нормальных нет, если ты еще не заметил!
- Заметили, - говорю я и выглядываю в коридор: слаженная работа этих двоих по нарушению тишины может привлечь нежданных гостей. Пока все тихо, и я кидаю взгляд на смущенную девушку и страдающего от шишки на макушке Джима. – Ты в курсе, что здесь творится?
- Не особо, - неохотно признается Алисия, откладывая книгу и поправляя халат. Симпатичная: темные локоны, карие глаза, фигуристая. Понятно, на что клюнул Джим. По ходу, они давно и прочно знакомы, раз такой обмен любезностями в порядке вещей.
- И все же? Расскажешь?
- У меня позавчера была смена, - Алисия присаживается на спинку диванчика; выглядит она уставшей. – Обычные процедуры, ничего такого. Разве что больные чересчур активные были, - ее передергивает, но она тут же берет себя в руки. – Потом решила прибраться в кабинете томографии. Выхожу – а тут такое… - голос срывается, но снова только на секунду. – В той стороне вообще никого в живых не осталось, - она машет куда-то в сторону, - а здесь – одни психи. Хорошо, что заперты. Я отсюда выходить не рискнула.
Джим с трудом держит себя в руках, а вот я почему-то холодно-спокоен. Если не равнодушен.
- Только люди?
- Что? – Алисия непонимающе смотрит на меня, пожимает плечами, потом мотает головой: не понимаю, о чем ты?
Значит, уличные беспорядки не затронули госпиталь.
- Кабинет томографии, значит… Там наверняка есть облучение. Ну, радиационный фон, все такое? И обслуживающий персонал как-то защищен от этого.
Алисия медленно кивает, не понимая, к чему я веду. Я смотрю на Джима:
- Когда все это началось, ты был в боксе, я так понимаю?
- Ну да, но…
- Я видел такие. Когда в ремонт попадают особо чувствительные к внешнему воздействию детали, механик находится в экранированном от магнитных волн помещении, верно?