У меня нет выбора. Не вернусь – и следующая Вспышка сотрет то, что было мной. Ха Сонбин.
Я тону в темно-розовом желе – тоскливое принятие своего пути. Хочется плакать, но глаза сухи. В голосе нет эмоций:
- Я сделала это, чтобы спастись. Ей уже все равно.
Адриан смотрит устало, отмахивается: иди уже. Мне становится еще хуже от этого жеста. Грудь раздирает разочарование.
- Отдашь мне оружие? Мне пора идти.
- Бери и вали, - он садится на бордюр, рядом с Коулом. Ему нет до меня больше дела. Что бы я ни сказала – даже если скажу всю правду, которая мне известна – ему все равно.
Я наклоняюсь к телу Алисии, поднимаю арбалет… и заодно подбираю то, за чем приходила.
Черная коробочка, выпавшая из сумки девушки, выглядит совсем как упаковка лекарства. Но когда я дотрагиваюсь до нее, Глубина вспыхивает радостным оранжевым. Их радость. Затмевает мой страх.
На границе света и тьмы в спину летит негромкое:
- В следующий раз будет иначе, Ха Сонбин.
___
15 апреля 2023, Скартум
Центр по изучению элементарных частиц СОРА
- Профессор. Уровень активности снова повышается.
Анна Чен не может сдержать торжествующую улыбку: наконец-то! Но когда поворачивается лицом к помощнику, сообщившему эту новость, она снова предельно сосредоточена и хладнокровна.
- Прекрасно. Значит, прогноз был верен. – Она направляется к двери, не глядя на Сэма. Он спешит следом, как хорошо вышколенный пес. – Что насчет защиты?
- Никакой угрозы пока не отмечено.
- Хорошо. – Она наконец вспоминает обо мне. - Сонбин. За мной.
Я равнодушно шагаю следом за ней. Анне Чен не отказывают, если хотят жить.
Широкий коридор, в котором в два часа ночи почти никого нет, приводит к огромному залу, который в каком-то роде является сердцем башни. Именно здесь находится единственный обнаруженный Агентством портал в неизведанное. То, что Анна Чен называет Аномалией.
Мы останавливаемся перед металлической переборкой. Чен прижимает ладонь к сканеру, и через секунду дверь открывается. Глава Центра на ходу проверяет показатели систем Коллайдера: стройные ряды цифр на экране планшета радуют ее. Радость странного зеленоватого оттенка. Неприятно шершавая, скрипучая.
Зрелище завораживает: висящие в воздухе врата в неизведанное – трехметровая воронка, центр которой – тягуче-черного цвета, а края – светло-фиолетового. Иногда в этой непроглядной черноте на миллисекунду вспыхивают искорки, и тут же снова пропадают, заставляя сомневаться в своем зрении. Однако приборы четко показывают малейшее колебание активности. И вот здесь кроется самое интересное.
За последние полгода показатели активности портала начали расти – понемногу, то и дело снова возвращаясь к исходному уровню, но потом опять начиная рост – и теперь уже нижняя точка оказывалась чуть выше, чем раньше. Чен запретила об этом распространяться, пока не станет ясно, что это значит, так что даже Фрейзер не знает.
И вот теперь мы стоим перед порталом, глядя в его глубины, отчаянно желая узнать его секреты. Между нами – неразличимая прозрачная стена, о которую разбиваются волны излучения, которое до сих пор не было известно науке. Оно не убивает живые организмы – во всяком случае, за то время, что СОРА его изучает, никто не погиб. Но кто знает, какого уровня должно достичь излучение, чтобы стать смертоносным?
- Показатели соответствуют спрогнозированным, - сообщает доктор Эдвардс, подходя слева. В руках у него планшет и ручка. Выглядит доктор утомленным.
- Никакого резкого скачка?
- Нет, - он качает головой, потирает лоб. Я четко вижу его сомнение – и Эдвардс тут же говорит: – Скажу прямо: я не уверен, что это разумно – ждать, когда же наши защитные системы окажутся слабее, чем нужно.
- Мы столько лет посвятили этому исследованию…
- И практически ни на шаг не сдвинулись, - он упрямо хмурит брови. – Что мы, в сущности, знаем об Аномалии?
- Аномалия? Вы тоже ее так называете?
Он не обращает внимания на насмешливый тон Чен:
- Все, что у нас есть – зыбкие предположения, основанные на нашем желании видеть в находке то, что позволит нам потешить свое эго и обрести славу. Но если быть честными с самими собой… что же мы видим?
Он поворачивается к порталу, все так же хмурясь. Чен презрительно усмехается:
- Вы слишком долго общались со скептиками, Джон?
- Слишком долго был пассивным наблюдателем, - бурчит он. Мне даже становится немного любопытно, но я молчу. Я – в тени, пока Чен не захочет, чтобы я вышла на свет.