— Чёртов призванный придурок, — процедила она мне в ухо. — Ты хоть представляешь, чего мы натерпелись? Что подумали?
— Да, это… — я с ужасом высвободился из пылких сестринских объятий. — Прости за это. Вспылил… Йорф! Зутти — вы чего, ребята?
— Ничего, — поспешно отозвался Йорф, вытирая глаза рукавом.
— Тебе показалось, — заявил Зутти и высморкался в лист лианы.
— А там всё очень даже неплохо, — сообщила Листина, появившись из портала. — Около сотни магов-недоучек и пара десятков хранящих.
— Тогда выдвигаемся, — резко велела глава.
Бедный двор академии, наверное, за всё время своего существования не видал подобного столпотворения, отстранённо думал я, разглядывая собравшихся. Садрина толкала воодушевляющую речь — я не слушал. До неё уже обращалась к публике Курвинда, и я тоже пару слов сказал — какие-то глупости, честно, но мятежники встретили их с таким энтузиазмом, что в принципе можно было выдать любой случайный набор слов.
— Мы последние, — сообщила Цитрина, появляясь из искрящегося полотна портала вместе со своей беловолосой лучницей.
— Давай, Руто, — хлопнул по спине Йорф.
Зутти расплылся в широкой улыбке: кажется, это был лучший день в его жизни; оставалось лишь надеяться, что не последний. Гринда посмотрела строго.
— Только вот как мне представить место, где я никогда не был? — пробормотал я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Но ты там был, — заметила Курвинда. — Три года назад, на коронации бабушки. Все чистокровные явились в обязательном порядке.
— Это был не я. Это был… тот Руто.
— Так спроси у него, — холодно посоветовала Гринда. — У «того Руто». Он же тебе иногда отвечает.
Кажется, кузина всё ещё не простила себе того, как постыдно расчувствовалась при виде живого меня.
Я прижал ладонь к когда-то белому мрамору. Коронация, говорите? А что, тронный зал — самое место. Самое сердце гадюшника. Может, и главную гадюку удастся застать?
Тронный зал. Наверное, просторный и богато украшенный. Лазурь повсюду — лазурь с серебром. Ну же, чёртов Руто, давай сюда картинку…
Поконкретнее, — потребовал голос старой арки в голове.
— Да не могу я конкретнее! — вспылил я. — Такие места и сама могла бы знать!
— Дворец построили после войны, Руто, — испуганно произнёс Йорф, сообразив, с кем и о чём я разговариваю. — А арку последний раз использовали до. Она не может знать. Ой, что это?
Искристое щупальце выпросталось из поверхности портала и потянулось ко мне. Я отпрянул.
Иди сюда, — прошептал голос. Тело занемело, и я покорно пододвинулся обратно и подставил щупальцу лоб. Тысячи образов лиц и мест мелькали перед глазами, пока наконец эта бешеная карусель не замерла, остановившись на одном из них. — Вот он, твой тронный зал.
Картинка вспыхнула в голове так ярко, словно я видел её своими глазами. Действительно, я его представлял совсем по-другому.
Я сжал зубы и шлёпнул по мрамору ладонью, вливая ухваченный образ в портал.
Глава 70. Ценные жизни
Находчивые строители выточили половину зала прямо в скале. Пол, стены и потолок здесь были из шлифованного тёмного гранита, по которому бежали яркие прожилки голубой с зеленоватым оттенком породы. Вторая половина сияла теми самыми белизной, лазурью и серебром, которые я себе пытался представить. Трон, причудливое резное креслице с завитушками и щедрой инкрустацией, возвышался ровно на стыке этих двух палитр. Солидную часть противоположной скале стены занимало гигантское окно в пол, примерно как в медном поместье. Только вот вид отсюда открывался куда внушительнее: дворец располагался высоко в горах, и картина окружённой заснеженными пиками долины далеко внизу попросту кружила голову.
На стене тёмной половины висели в ряд квадратные штандарты с бахромой. И если сочетания цветов, характерные для каждой из двенадцати семей, я узнавал, то изображения видел впервые. Как, например, силуэт озера с впадающей в него рекой — багровый на чёрном фоне. Тряхнув головой, я сказал себе, что будет ещё время всё хорошенько разглядеть, а сейчас пора действовать.
Залитый утренним светом зал уже наполовину заполнился перешедшими через портал, когда Курвинда, что сторожила у дверей, вдруг воскликнула:
— Кто-то идёт! Замереть.
Все мигом рассредоточились по стенам и затаили дыхание. С десяток лиловых воительниц встали у дверей наготове, выставив ладони. Через какое-то время послышались шаги, голоса и лязг чего-то металлического. Створки распахнулись и впустили в зал троих увлечённых спором парней со швабрами и железными вёдрами.