Экран за окном озарился яркой вспышкой и застыл цельным, слегка переливающимся полем. Зутти опустил руки и посмотрел наверх, на схватившегося за сердце Гохарда — отсечённое от тела щупальце растаяло буквально в нескольких сантиметрах от него. Потом перевёл взгляд на меня.
— Ты действовал бестолково, — заявил он совершенно не своим голосом. — От тебя требовалось лишь потянуть время, удержать эту тварь, пока я создаю барьер. Если бы ты справился, мы бы избежали всех этих жертв.
Я не слушал — на ватных ногах брёл к неподвижно лежащему на земле Йорфу. Опустился на колени рядом. Гринда, старательно пряча мокрые глаза, доставала из ножен кинжал.
— Стой! — выпалил я, ощупывая шею товарища. — У него пульс! Он жив, Гринда!
— Нет, идиот, — дрожащим голосом возразила она. — Ураган забирает мужские души. Сердце бьётся — но это всё. Пустая оболочка… Нас учили, что таких следует…
— Мало ли чему вас учили, — зарычал я, глядя наверх: императрица как раз отступила под натиском матушки и пришедшего в себя Гохарда и, судя по всему, сбежала вглубь дворца. — Не вздумай его убивать, Гринда! Ясно тебе? Не смей! Я найду способ его вернуть…
Я вскочил на ноги и припустил следом за беглянкой. Дела следует доводить до конца.
Глава 85. Негодный экземпляр
Меня одолевали сомнения, пока я бежал через дворцовые комнаты. Купол, который возвёл Зутти, выглядел крепким и самодостаточным. А значит, лазурным стражницам больше не было нужды удерживать треснувший экран, и они могли вступить в бой с поредевшими лиловыми, Гриндой и Волхом… Справятся ли мои союзники? И что на этот раз взбредёт в голову Курвинде?
Но самое главное — Зутти, мать его. Этот неуклюжий недомерок не только за несколько дней овладел магией, на что у меня ушла уйма времени, но и научился создавать экраны, не требующие постоянной подпитки! Да кто он такой, чёрт возьми?
Мне всё это не нравилось, но не поворачивать же назад. Оставалось довериться товарищам и судьбе, а силы бросить на решение главной проблемы.
Пока императрица жива, ничего не закончится.
Погоня оборвалась внезапно — за очередными дверями. Я резко затормозил, чуть не впечатавшись в спину Гохарда, чем заслужил неодобрительный взгляд матушки.
— Очень жаль, что способности матери передались твоей покойной сестрице, а не тебе, правда, Ильдаста? — пропела императрица, поглаживая по голове незнакомое мне существо.
Оно напоминало лягушку размером с десятилетнего ребёнка, только покрытую мехом и с почти прямоходящим телом, как у обезьяны. Выпуклые глаза смотрели с добрым любопытством, огромный рот растянулся в улыбке. Впрочем, я уже достаточно близко был знаком с тем же цеварком, чтобы больше не обманываться безобидной внешностью местных тварей. Лица матушки и Гохарда, кстати, подтверждали мою догадку.
Императрица открыла рот — несомненно, для того, чтобы выдать ещё что-нибудь крайне остроумное, но у меня больше не было желания стоять и слушать. Дернув себя на другой конец зала, прямо за спину лупоглазой твари, я до упора воткнул ей в макушку магическую иглу внушительного размера, шарахнул электрическим разрядом и потом ещё для верности снёс лягушачью башку невидимым лезвием. Закрылся от оборачивающейся императрицы белым зеркалом и привалился к стене, пытаясь отдышаться — в глазах потемнело, а жилы по всему телу стянуло от слишком интенсивного потока магии.
К моей радости, матушка и Гохард не преминули воспользоваться замешательством противницы. Сквозь шум в ушах я слышал, как один за другим сыплются на магический кокон лазурной их удары.
— Руто, малыш! — зазвенел ледяной сталью её голос. — Бессовестный малыш… Никому — не позволено — уничтожать — экземпляры — из моих коллекций!
Массивный импульс врезался в мой барьер, но не отскочил от него рикошетом, а буквально вгрызся в зеркальное поле и за считанные секунды изъел его, словно кислота. Я поспешно прикрылся обычным экраном.
— А ты сегодня только это и делаешь! — сорвалась на визг императрица. — Ты вынуждаешь меня поступиться принципами и избавиться от непригодного экземпляра до того, как я подыщу ему замену!
Объединённый электрический разряд Гохарда и Ильдасты шарахнул по кокону с такой мощью, что тот наконец с треском распался. Я, не мешкая, запустил в императрицу огненной волной. Она заорала дурным голосом, но всего через мгновение моё пламя снова билось о незримый барьер.
Я с досадой погасил огонь в ладони. Лазурная выглядела обожжённой и злой, остатки кокетливого наряда тлели на почти обнажённом теле. Да что же эта зараза такая живучая-то!