— Как вам будет угодно, госпожа Курвинда.
И когда он уже развернулся, чтобы уходить (перед этим, разумеется, не отказав себе в удовольствии полоснуть по мне ненавидящим взглядом), я отметил ещё одну деталь. Рыжая Ангра хмурилась, переводя глаза с меня на Курвинду и обратно. Я бы подумал, что показалось — но теперь, после чудесного действия штихлиса, зрение не могло подвести.
Глава 21. Нехватка слов
Йорф оказался благодарным слушателем моих ночных похождений. Заодно и помог разгадать очередную загадку.
— Шар? — с энтузиазмом воскликнул он. — На чёрной подставке? Руто, да это же невероятно! Мы-то думали, их уничтожили… — он поумерил восторги, заметив мой нетерпеливый взгляд. — Это сфера полусвета, секретная технология Багрового Озера. Наши предки изобрели их сотни лет назад, когда род был на вершине могущества. Боюсь только, долбаные лазурные после восстания перебили всех, кто умел их изготавливать…
— Что она делает?
— Позволяет общаться на расстоянии с обладателем другой сферы. Вот как эти идиоты планировали связаться с императрицей, чтобы изложить ей свои требования.
Я прекратил расхаживать по комнате, уселся на кровать и задрал голову к часам над дверью. Вточился взглядом в самое верхнее из тридцати семи делений.
— А откуда сфера у императрицы?
— Это как раз понятно, — ухмыльнулся Йорф. — Когда лазурные разбили наших предков, все диковинки прибрали к рукам, само собой. А госпоже, наверное, вручили, чтобы та могла отчитываться о делах академии без задержек. И теперь ясно, зачем ты понадобился этим горе-заговорщикам.
— Зачем?
— Сферы работают только в руках чистокровного багрового.
— Но как тогда Фельтира и императрица…
— Не удивлюсь, если во дворце специально для этих целей содержится кто-нибудь из пленных багровых. А в академии… Ну, среди персонала есть несколько человек из младших ветвей нашей семьи.
— Например, алхимик Волх.
— Да, — Йорф сник. — Чёрт, а ведь я так доверял старику…
— Вряд ли он, — задумчиво возразил я. — Она сказала, он надёжный…
— Кто — она? — удивился Йорф.
Я вздохнул и закончил историю. Сказать, что моя встреча с Ильдастой потрясла товарища — ничего не сказать. Оставалось только надеяться, что родич умеет хранить секреты и мне не придётся потом жалеть о собственной болтливости.
После того, как я умолк, Йорф так долго сидел молча, что я начал уже было за него беспокоиться.
— Но ведь это всё меняет, — выдохнул он наконец.
— Что меняет?
— Ну, понимаешь… Ничего не закончилось. Борьба продолжается и всё такое.
— Вот и Гринда обрадовалась.
— Гринда? — встрепенулся он. — Она в курсе?
Пришлось рассказывать ещё и об утрешнем разговоре в душевой.
— Нельзя втягивать Гринду, Руто, — с тоской протянул Йорф, когда я закончил.
— Да, знаю… Слушай, — я умолк, собираясь с мыслями. — Тебе ведь можно доверять, правда? Ильдаста… Моя мать ничего не говорила про тебя.
— Ещё бы она говорила, — фыркнул Йорф, тщательно делая вид, будто вовсе не обижен моим вопросом. — Она всегда старалась не замечать существования таких как я. Конечно, мне можно доверять, Руто. Разве похоже, что я собираюсь предать тебя?
Я промолчал, хотя язык чесался напомнить ему, как он бросил меня в тот день, когда Ржак с дружками избивал меня в тренировочной комнате.
— Она правда убила отца Ржака? — сменил я тему.
— Ходили такие слухи, — пожал плечами Йорф. — Ну и раз Ржак сам сказал… Тем более, это объясняет, чего Гохард на тебя взъелся — тот, вообще-то, был его родным братом.
— А у меня есть отец? — внезапно подобрался я, осенённый догадкой.
— Ну… есть, наверное. Ты никогда не рассказывал. Не искал его, видно.
— Почему? Они с матерью, что, э-э-э…
Я умолк в ступоре, не сумев вспомнить слово «развод». Кажется, в языке, на котором я разговаривал так свободно и не осознавал, что он мне не родной, такого слова просто не существовало. Но Йорф смотрел на меня с любопытством, и я продолжил:
— Раз я чистокровный, не бастард, он же ей… Чёрт. Она — его…
Как, оказывается, не существовало и слов «муж» и «жена».
— Ты о чём вообще, Руто?
— Откуда у вас тут вообще берутся дети, чёрт побери?!
Йорф захихикал, но увидев моё серьёзное лицо, принялся объяснять. Долго и в подробностях. Я же слушал и не мог решить: злиться или хохотать. До чего же всё-таки нелепый мир попался — элементарной радиосвязи не знают, зато евгеника торжествует!