- Отдохните немного, - обратился ко мне Тристан после затянувшегося молчания, - через несколько часов всё будет готово для суда и казни. Если моим людям удастся схватить кого-то из подручных комита или его самого, я пошлю гонца.
- Благодарю, - пожал я протянутую руку рыцаря, - надеюсь, у нас достанет сил сделать всё возможное, и тогда наш рассвет еще наступит.
«Почетный» эскорт проводил нас до гостиницы, уже оккупированной людьми Тристана. Кеметы, разоруженные, но не связанные, встретили меня как спасителя, потребовав обратно их выпивку и кости. Мне пришлось тактично объяснить охотникам всю сложившуюся ситуацию, но вняли слабо. Один лишь Тукка по своему обычаю затянул своё «дела-а», и вернулся на своё место, угрюмо уставившись в окно. Остальные последовали его примеру, но мне всё-таки пришлось взять с них обещание никуда не ходить и ничего не предпринимать до моих особых указаний.
Альвин пришел в себя, но всё еще едва мог вставать с кровати, дабы пройти справить естественные нужды. Я коротко описал ему сложившуюся ситуацию, но друг мой, кажется, большую часть рассказа пропустил мимо ушей.
- Так значит, нас они убивать не собираются? - вяло поинтересовался Альвин, отворачиваясь к стене.
- Если ты не будешь болтать о том, что бога нет - никто нас не тронет. И если кеметы будут сидеть под замком и не попадаться на глаза фанатикам Тристана. За остальных я могу поручиться: рыцари - самые преданные слуги Антартеса, и вопросов у местных не вызовут.
- Вот и хорошо. Вот и славно, - все так же вяло ответил Альвин, закрывая глаза.
На этом наш короткий разговор закончился. Чем ближе мы становились к лесу Килмара, тем больше, казалось, Альвин отдалялся и от меня и от этого мира. Произошедшее у лика Огреда лишь ненадолго вывело его из осенней хандры, и даже сама болезнь его, вполне вероятно, носила именно душевный характер. Я как мог развлекал его и подбадривал всё время, что мы были в пути, пытался выведать причину печали, но безрезультатно. Сейчас жизнь в нем поддерживало только его Дело, за которое он взялся, пусть и с неохотой. Ничто и никогда не было препятствием Альвину, если у него появлялась какая-то цель, особенно такая важная, как Килмар. И пока лесное божество не повержено, за него я могу не беспокоится.
Я выпил еще немного пряного вина, посидел перед огнем, беседуя с Валентайном о сложившейся ситуации, подумал о жизни.
- Там, где мы проходим, неизменно что-то случается, не находишь? - расслабленно развалившись в кресле, рыцарь вопросительно ткнул в мою сторону стаканом с вином.
- Это наоборот, что-то случается там, где мы проходим. Всё взаимосвязано и вполне логично.
- Как по мне, так ничего логичного тут нет. В моей стране есть хорошая пословица: человек говорит, судьба - смеётся. Вот и мы, отправившись на охоту за Килмаром, не имея никакой информации о нем, не зная даже, как будем драться с божеством, если найдем. Истинная доблесть начинается именно здесь, как и удача, которая нам сопутствует. И потому я и мои братья готовы идти за тобой до самого конца: настоящая удача важнее для командира, нежели всё остальное.
- И потому вы проиграли все войны с империей, - усмехнулся я.
- Потому как ваша удача была больше, - нисколько не обиделся рыцарь, - и потому я сейчас сижу здесь. Мы прошли через леса, бились с дикарями, пришли в Гелем и попали в самый разгар религиозной войны, оказавшись на стороне победителей. А если бы сторонники Килмара оказались решительнее сэра Тристана? А если бы дикари не оказались настолько глупы, и перерезали нам глотки ночью? Если бы мастер Альвин не смог излечить этого вшивого кемета?
- Но это не удача. Это закономерность. Дикари оказались глупыми, Тристан - решительным, Альвин - умелым, Тукка - живучим. Погода только подвела нас, но уж этого никто учесть не смог бы. Каждый наш поступок как-нибудь да отразится на событиях будущего, и из сотен наших поступков в итоге складывается то, что называют громким словом Судьба.
- Может и так, - согласился Валентайн, хотя по лицу его видно было обратное, - но всегда найдется нечто нам неподвластное. Как погода. Я долго наблюдал за тобой, кир, и уверенно могу сказать: в твоих действиях нет разума, одна лишь удача и случайность. Как будто ведет тебя нечто... нечто могущественное. Именно судьба, я думаю.
- Боюсь, это что-то пострашнее судьбы. И вскоре нам предстоит встретиться лицом к лицу.
Рыцарь только двусмысленно хмыкнул, и замолчал. Разговаривать с кем бы то ни было совершенно не хотелось. Густое как сметана равнодушие окончательно разлилось в душе, скрывая под собой всяческие тревоги: я просто уже устал волноваться и раздумывать над происходящим. Быть может, действительно нечто похожее на судьбу ведет меня? События и люди, кажущиеся важными и нужными, проносятся мимо, не задерживаясь и на долю мгновения. Мои собственные устремления, как только я ступил на землю Ауреваля, превратились в ничто, и обрывались на корню. Я не смог спасти людей, обреченных в Каррасе на смерть, не смог даже установить контакта с общиной Темного Отца в Морхейме, до последнего упирался в собственную трусость, не желая признавать свои чувства к Мелиссе, сглупил в отношении Корнелия и в особенности Августина. Единственное, что у меня действительно получилось - сбежать, отправившись на поиски того, не знаю чего. Что если Пугало в очередной раз решил посмеяться надо мной, отправив в лес, где я никого не обнаружу? Вся моя стратегия и все мои планы - догадки чистой воды, основанные на косвенных сведениях, полученных из непроверенных источников. И всё, что я делаю, быть может, такая же иллюзия, в конце которой меня ничего не ждет. Меня будто ведет за руку строгий отец, одергивая каждый раз, как только я пытаюсь поиграться в грязи или погнаться за бабочкой. Я окончательно запутался во всём происходящем и разум мой растекся киселем.