- Прокопий, ты ли это?
- Ась? Это ж я, Стакашка, кир.
- Кто?
- Вы просили меня показать вам выход отседова, а потом кричали о преследователях и о том, что нужно проверить все выходы. Так я и того, глянул - и снова к вам. Теперича - три медяка гоните, как обещали.
Я засунул руку в карман и нашарил там несколько монет, бездумно ссыпав их все в руки человека, чье гнилостное дыхание изо всех сил пыталось сбить меня с ног. Откуда-то сверху падали лучи полуденного солнца, но здесь, внизу, все равно царила густая тьма.
- Благодарствую, кир. Пойдемте, я вас прямехонько к Императорским Прудам и выведу, здоровы будете.
Всё-таки слепой мне приснился. Но как же так? Всё было настолько реально. Неужели кровопотеря оказалась куда значительнее, чем я предполагал? Так или иначе, через несколько минут петляний по заброшенной канализации, мы оказались у основания огромной трубы, выходящей к болотцу, называемому местными жителями Императорскими Прудами. Ползком пробравшись к свету и еще несколько десятков шагов по болотистому берегу, заросшему камышами, я без сил повалился на относительно сухой и ровный участок набережной, некогда мощеный гранитной плиткой. Нищий, выползший следом за мной, при свете дня оказался достаточно молодым парнем лет двадцати с обезображенным оспой лицом и копной грязных волос, свисающих на глаза. Первым делом он выплюнул на руку мои монеты, на проверку оказавшиеся золотыми, и зачарованно принялся разглядывать их, будто не веря своему счастью.
- Так это чё, золото? - подняв, наконец, удивленные глаза, ошарашенно пролепетал он.
Но меня рядом уже не было. Я уверенно продвигался вперед по узеньким и грязным улочкам города в поисках лекаря, и вскоре поиски мои увенчались успехом. Правда, нашел я не лекаря, а коновала, но вытащить болт сможет и мясник. Учитывая здешний уровень развития медицины, главное - иметь хоть какие-то представления о том мясе, с которым придется работать. И через четверть часа я уже сидел на какой-то огромной скамье, помытый и раздетый до пояса, а вокруг меня хлопотал сам коновал и его то ли жена, то ли дочь, похожая на него как две капли воды, однако очень уж взрослая. Спросил - оказалось, жена.
- Фу, какая гадость, - машет рукой перед носом женщина.
Разрезав рану, коновал с помощью своих жутких инструментов извлекает из моего многострадального плеча холодное железо болта, и со звоном кидает его на поднос. Из раны смердит какой-то неприятной смесью пота и желчи, а сама рана - воспаленная и вспухшая.
- Слюна гидры, - принюхавшись, заключает коновал, - удивительно, отчего вы еще живы, кир. Настасья, принеси уважаемому господину макового молока...
- Не нужно, - качаю я головой, - зашивай.
По всей видимости, славный доктор хотел облегчить мои страдания перед смертью, но отправляться на тот свет мне пока рано. Жалко Хлыста. Что эти убийцы сделали с ним? Надо будет послать людей по местным рынкам, быть может, славного скакуна выкупил какой-нибудь скупщик краденного и мы с ним еще увидимся. В конце концов, пусть эта животина никогда и не питала ко мне добрых и искренних чувств, однако за восемь лет нашего знакомства я успел порядочно к нему привязаться.
Дом коновала я покинул так быстро, как только смог. Под недоуменные взгляды спрыгнул со скамьи и, щедро оплатив услуги «доктора», скрылся за дверью. Отличный повод для сплетен о том, как отравленный ядом из одного мерзкого вида мха, убивающего за считанные минуты даже слона, не только выжил, но еще и на своих двоих покинул операционный стол, скрывшись в неизвестном направлении. Естественно, Альвина я дома не застал. По заверениям слуг, вспыльчивый патриций выломал дверь какими-то потусторонними силами и убежал через окно. Зачем нужно было выламывать дверь, я так и не понял, однако факт оставался фактом. Поручив моим телохранителям, коим очень повезло не отправиться вместе со мной на прогулку до обители Темного Отца и остаться в живых, разыскать Хлыста и нанять еще людей для охраны дома, я бросился на поиски друга. Опять встреча с Мелиссой откладывалась, и это злило меня всё больше. Но вот ведь незадача, за всё это время я даже не задумался над тем, кому понадобилось посылать убийц. И теперь, остановившись посреди улицы, как вкопанный, я принялся лихорадочно продумывать план дальнейших действий. Действовать всё-таки предстояло куда более осторожно, и потому я вернулся домой, принявшись писать письмо Августину. Обратиться к будущему зятю? Пожалуй, не стоит. Дикая мысль о том, что убить меня пытался сам Дука, на мгновение задержалась в моей голове, и тут же исчезла. Он хотел проверить меня, а когда я пошел к его врагам, решил прикончить. Но когда я уходил, он еще спал пьяным сном. Разве что Корнелий решил заранее отдать приказ на случай каких-то определенных действий с моей стороны. Бред. Засада была подготовлена. Может, он не доверял мне так же, как и я ему? Какую роль во всем этом играет Августин, и не грозит ли ему такая же опасность?