- Я так долго верил в мертвого бога, Марк, так долго искал доказательства его присутствия... Да, Лесной Царь - настоящий бог, и он уже так близко к нам, что можно дыхание его услышать.
- Так это ради него ты решил предать империю, ради какого-то третьесортного божества с самого края мира?
- Не говори о том, чего не знаешь! - в ярости закричал Августин, сжимая кулаки и потрясая ими передо мной.
- Расскажи мне, если не сложно.
- Я всю жизнь посвятил служению пустоте. Тогда как многие говорили о смерти Феникса и предавались всевозможным грехам, уверенные в собственной безнаказанности, я служил Его делу верой и правдой, служил высшей идее и готов был вступить в Чертоги, овеянный праведностью и славой, до конца исполнив своё предназначение. Но Антартеса нет. Нет ни Чертогов, ни бездн Преисподней, ни даже души в нас самих. Мы - пустые сосуды, сиротливые странники, оставленные и покинутые своим Творцом. Ты можешь представить себе небытие, Марк? Я - не могу. И мне чудовищно страшно просто пропасть, исчезнуть, оставив после себя лишь гниющее тело. В чем тогда смысл нашей жизни, если все мы обречены на небытие?
Я с ужасом смотрел на исказившееся лицо Августина, еще недавно обвинявшего меня в безумии. Мысли его напоминали мне мысли ребенка, впервые задумавшегося о смерти, и оттого невероятно слышать их было из уст умудренного жизнью старца, за жизнь повидавшего, кажется, целый мир. Неужели годы всё-таки взяли верх, и разум его помутился?
- Килмар обещал тебе бессмертие души и райские чертоги? Очнись, друг мой, как можешь ты впадать в подобную ересь после целой жизни, проведенной в служении свету?
- Нет ни света, ни тьмы, пора бы уже это понять. Он не может говорить подобно человеку, но я знаю: грядет новое Царство, справедливое и не менее продолжительное, чем у Антартеса. Пойми одно лишь, что люди не могут жить одни на этой земле.
- Неужели и некогда благоразумный Корнелий действительно уверовал в нового бога? Это же полное безумие, не меньшее, чем то, в котором ты меня обвинял недавно. Разве Килмар сможет сокрушить легионы и заставить весь мир оставить ваш маленький мирок в покое? Или вы рассчитываете захватить его именем всю землю?
- Оставь свои бесконечные вопросы, Марк, твоя манера разговора уже выводит меня из себя. Тебе оставили жизнь только по моему прямому прошению, так наслаждайся же ею, пока можешь, а остальное прибереги для тех, кто занял правильную сторону.
- Так пусть твой бог укажет тебе, где скрывается колдун, которого вы так безрезультатно ищете уже который месяц. Ты не мог допустить хоть на миг мысль о том, что твой бог и тот, кто уничтожил Каррас - одно и то же лицо?
- Я же сказал: он не говорит с нами подобно тому, как разговариваем мы с тобой, а только отправляет мысленные образы своим избранникам, тем, кто будет нести его волю. Если бы я смел просить его показать нам, где укрывается наш враг...
- Если он настолько слаб, что сам не может ни сокрушить, ни даже указать местоположение своих врагов, на что вы все надеетесь?
- Оставь свои вопросы! Остальное тебе знать ни к чему, поэтому отправляйся в путь завтра же утром. Несмотря на все наши разногласия, я всё еще верю тебе, и верю в тебя. Не подведи меня, прошу. В последний раз.
- Я уже пообещал тебе всё, что необходимо.
И я ушел, даже не задумываясь над тем, суждено ли мне еще хоть раз встретиться со своим старым другом и учителем. Мною овладела черная тоска и полная апатия, едва ли во мне нашлись бы еще силы для предстоящего пути, но иного выхода уже не было. Днем я изнывал от душевных мук, а ночью пребывал в блаженном сне рядом с Мелиссой, предаваясь бесконечным наслаждениям плоти и души. Моя прежняя жизнь будто растворилась в густом тумане, через который боль не могла уж достать меня своими острыми когтями, как это было прежде. Видения Пугала также перестали донимать меня, и, пребывая в объятиях ночи и своей возлюбленной, я был счастлив, как никогда в своей жизни. Овеваемые холодными ветрами надвигающейся осени и освещенные тусклым светом мириадов звезд, мы казались друг другу единственными живыми созданиями во всей обозримой вселенной. Где-то там, невероятно далеко от нас уже точились мечи и копья, которым предначертано будет лишить жизни неисчислимое количество безвинных душ. Где-то там, но не здесь, легионы репетировали предстоящую бойню, сами не осознавая еще будущих свершений. Ауревалю предстоит умыться кровью, и император не успокоится, пока не выжжет гнездо предателей до тла, пока кости бунтовщиков не обратятся в прах, и каждый, кто хотя бы догадывался об измене, не сгорит в пламени костра инквизиции.