Перекошенные лица дикарей слились в одну сплошную кровавую карусель, в которой я, казалось, колол и рубил одних и тех же людей по кругу. Отвыкшее уже от физических упражнений с оружием тело подчинялось не так хорошо, как раньше, однако надолго бой не затянулся: через десять минут, когда истоптанный и поломанный орешник вокруг нас оказался завален телами и внутренностями наших противников, оставшиеся в живых нападавшие бросились врассыпную. Я придержал рвущихся в бой рыцарей и приказал собирать вещи. Не хватало еще нарваться на подкрепление, которое дикари наверняка приведут, дабы покарать осквернителей их священного дуба.
- Ну и чудища, - констатировал один из рыцарей, переворачивая труп убитого дикаря.
Вид у них и вправду оказался, мягко говоря, странным. Определенно, эти создания являлись нашими собратьями, однако по-звериному вытянутые их лица, мощные надбровные дуги и широкие, как у медведей, носы указывали скорее на их родство с животными, чем с людьми. Покрытые густой растительностью тела и лица их можно назвать безобразными, но кеметов их внешний вид, по всей видимости, нисколько не смущал. Они деловито принялись обыскивать мертвецов, а рыцари, спешно седлавшие лошадей, с омерзением следили за этим актом наживы. Тукка наскоро зашили и посадили на его бурую кобылу, больше похожую своим размером на пони: вид у него был болезный, но кемет больше актерствовал, нежели действительно страдал. Больше никто не пострадал, не считая только нашего имущества, но многочисленные вмятины на доспехах и паре щитов - вполне удачный исход при таком неравном численном столкновении.
Мы скакали так быстро, как только возможно, учитывая всё сгущающиеся еловые заросли вокруг нас и темнеющее небо. Кемет перестал стонать, и вскоре даже снова начал шутить, забыв про свое ранение. Однако встретившись со мной взглядом, тут же умолк, и уткнулся головой в конскую гриву, поняв, что ничего хорошего я ему не скажу.
Когда вокруг сгустилась непроглядная тьма, я остановил отряд и велел готовиться к ночёвке. Лагерь возвели быстро, очистив достаточное пространство от валежника и кустарника, поставив пару палаток и разведя костер. Спать этой ночью предстояло строго по очереди, в то время как большая часть людей должна будет нести ночной дозор. Место оказалось удачным: на возвышении, с одной стороны которого крутой обрыв и овраг, с остальных - пологий склон, просматривающийся на двести шагов вниз. Костер развели в яме, прикрыв со всех сторон стволами гнилых упавших деревьев и выкопанными с корнями кустами, образовав некое подобие печи, свет из которой почти не проникал наружу.
- Вы всё это время знали об этих созданиях, и не сказали мне ни слова, так? - холодным тоном начал я, отчего кеметы дружно опустили взгляды и стали выглядеть провинившимися детьми.
- Да, кир, но они никогда до этого никого из нас не трогали, даже если мы приходили поодиночке или малыми группами. Никогда не вылезали из своей чащи и воевали по большей части только друг с другом.
- Именно поэтому нужно было начать размалёвывать их идола? Ваша прямая обязанность - сообщать мне, как вашему командиру и работодателю, всю возможную информацию, даже о том, что не кажется вам существенным. А уж я решу, полезна ли она будет, или нет. Поэтому больше никаких секретов, никаких собственных мыслей касательно нашей миссии. Прежде, чем что-то делать - спрашиваете у меня разрешение. Я надеялся, что нанимаю опытных воинов и следопытов, а вы оказались проказливыми детьми, из-за которых могли погибнуть люди. Я уж не говорю об этих несчастных дикарях, чьи тела сейчас навалены по всей их священной поляне. И если вы думаете, будто после подобного они оставят нас в покое, то сильно ошибаетесь. До Гелема еще два неделя пути, а значит, первую и последнюю стражу будете нести именно вы.
Кеметы часто затрясли рыжими головами, соглашаясь с моими словами, но на лицах их, как по мне, не отразилось особого понимания. Всё-таки характеры их больше похожи на детские, нежели на характеры взрослых состоявшихся мужчин. Именно поэтому рыцари, воспитавшиеся в строгости и по канонам чести и рыцарского кодекса, так отчаянно презирали непосредственных кеметов, ведущих простой и разгульный образ жизни, ни в чем себе не отказывая и ничем не ограничивая. Леса - их дом, в котором можно вести себя как вздумается, естественно, в определенных рамках разумного, иначе этот дом без раздумья пожрет тебя и выплюнет кости.