- Всё.
- Знаешь, я будто увидел изнанку мироздания, - вспомнив услышанное во сне слово, сказал я, - да, Изнанку. Это похоже на внутренние швы у одежды, невидимые снаружи, скрепляющие куски материи между собой. Они будто уходят за грань моего восприятия, куда-то в другие измерения, переплетаются в пространстве и даже во времени. Не знаю, почему, но мне так показалось.
Альвин нахмурился и изобразил нешуточную работу мысли, будто усомнившись в моих словах.
- Видимо, у тебя какой-то особенный дар, потому как я вижу только плоские проекции этих нитей. Их можно перенести на бумагу и вычислить с помощью геометрических и алгебраических изысканий, как требуется воздействовать на тот или иной участок, чтобы получить желаемый результат. Например для того, чтобы вызвать разрыв в земле или обрушить крепостную стену, необходимо по звездам уточнить местоположение объекта на карте подходящего масштаба, затем спроецировать основные силовые потоки на нее, создать модель их взаимодействий и рассчитать, как их следует направить, создав разлом именно в нужном месте. Вероятность промаха при этом составляет процентов семьдесят-восемьдесят, а в случае неудачи можно и вовсе неправильно затронуть ткань мироздания, вызвав ее ответную реакцию. И все эти манипуляции занимают не меньше недели, чтобы ты понимал, насколько это трудоемко. Со стихиями и вовсе нет никакого смысла работать, поскольку они видоизменяются слишком быстро, и провести расчеты попросту невозможно. Будешь тыкаться наобум - скорее всего, закончишь не очень хорошо. Именно поэтому я так не хотел вчера пытаться вылечить Тукка. Ты же действовал так, будто с точностью до мелочей просчитал каждое свое действие.
- Но я видел только нити жизни, никаких силовых потоков, о которых ты говоришь.
- Понятия не имею, они для меня все одинаковы и больше похожи на обычные тени. Быть может, ты просто не обратил на них внимания, занятый яркой картинкой.
- И как же мне снова оказаться в подобном состоянии? - в отчаянии спросил я.
- А мне откуда знать? - пожал плечами Альвин, - я их всё время вижу, и у меня нет никаких особых состояний. Попробуй вспомнить, как всё произошло и попытайся искусственно вызвать те ощущения.
Я напряг память, пытаясь припомнить ночные события. Страх и омерзение перед самим собой - вот и всё, что пришло на ум. Я собирался медленно убивать двух ни в чем не повинных людей, выпуская из них кровь в попытке исцелить кемета, подобно палачу, пытающему своих жертв. В конце концов, я ведь и до этого оборвал не один десяток жизней, так почему же именно в этот момент мне было так тошно? Убийство в любом случае остается убийством, медленное или быстрое, ведь итог всегда один. Видимо, такова уж человеческая мораль, накрепко обосновавшаяся в моей голове: кому-то она позволяет убивать детей и насиловать женщин, захватывая вражеский город, кому-то - не позволяет добить упавшего врага, пусть даже тот может оклематься и нанести коварный удар в спину. Все мои терзания - лишь плод моего воображения. Я видел изнанку нашего бытия, и в ней нет места подобным рассуждениям: есть только нескончаемый круговорот жизни и смерти, больше ничего. Старые деревья своими кронами закрывают свет молодой поросли, и она гибнет, птицы ловят насекомых и поедают ягоды - ростки будущей жизни, волки охотятся на оленей и зайцев, олени поедают траву и молодую поросль. Каждое живое существо процветает за счет смерти другого, и ничуть не терзается угрызениями совести, придуманной людьми. Рысь удавит своих котят, если поймет, что не сможет прокормить их, и один хищник убьет себе подобного, не поделив территорию, после чего съест поверженного собрата. Кеметы с радостью прикончат сколько угодно дикарей, и выпьют пива из их черепов, рыцари - убьют всех безбожников, на которых укажет им Орден, а инквизиторы запытают до смерти и сожгут на костре всех, кого посчитают опасным для своей власти. И с точки зрения этого мира, ничего предосудительного в их действиях не будет: одни процветают, а другие умирают. Наше бытие ничтожно и ничто в нем не имеет значения, кроме борьбы. Борьбы за существование.
И в этот момент окружающий мир расцвел тысячами красок, куда более яркими, нежели ночью. Мириады нитей протянулись во всех мыслимых и немыслимых направлениях, окутав пространство до самого неба. Страшная усталость накатила на меня, и я судорожно начал моргать, пытаясь избавиться от этого видения. Закрыв глаза и полностью избавившись от мыслей, я почувствовал себя немного лучше, и когда открыл их, Изнанка исчезла.
- Получилось? - придвинувшись поближе, спросил Альвин.
- Да.
- О чем ты подумал, чтобы войти в это состояние?