- Ты не сможешь убить его. И ты - враг. Пусть и не такой, как тот, кто был до тебя.
Я провел Зин через лагерь под недоуменные взгляды рыцарей и Альвина. Вручил ей бурдюк с водой, немного еды и один из своих ножей, а затем, предупредив кеметов, отправил в темноту леса, туда, где ее, возможно, поджидали ее сородичи. Поступок глупый и неоправданный, однако мне не хотелось лишать ее жизни. Таинственное племя её, скрывающееся так близко к Морхейму, вызывало во мне противоречивые чувства и сложно сказать, сколько ему еще осталось существовать. Несмотря на все их усилия, и игру в прятки, даже на то, что всё это время им удавалось прятаться от кеметов и не привлекать их внимания, совсем скоро цивилизация доберется до их кажущегося таким укромным угла, и сметет с лица земли. Но это буду уже не я. Теперь же я уверился: следующая такая же «прореха» находится в лесу Килмара, и именно там я найду свою цель.
***
В последующие дни нас больше никто не беспокоил. Дикари отчего-то продолжали следовать за нами, но уже очень и очень далеко, так что на этот счет я почти перестал волноваться. Бескрайние леса, по которым мы продвигались, то становились гуще, превращаясь в непролазный бурелом, то редели прогалинами пожарищ. Пару раз кеметы вели нас через огромные черные топи одним лишь им ведомыми тропами. Мертвые деревья изломанными голыми стволами торчали среди темной пугающей воды, покрытой ряской с островками густого зеленого мха. Казалось, оступишься, и тут же пропадешь в этой тьме, но кеметы шли уверенно, время от времени лишь проверяя прочность тропы длинными шестами. На двенадцатый день пути, когда до Гелема оставалось рукой подать, пошел дождь, холодный и хлесткий. Земля тут же превратилась в склизкую грязь, разъезжающуюся под копытами лошадей. Пришлось спешиться и идти на своих двоих, чему никто в отряде, само собой, не обрадовался. Ноги тут же промокли, соприкоснувшись с кустарником и высокой травой, дождь заливал и через кожу плащей, ручейками стекая по телу, обливал с ног до головы, шквалистыми порывами налетая со всех сторон. Не помогали ни навесы, ни палатки, ни костры: весь мир, казалось, решил погрузиться под воду, и от этого бесконечного холода и сырости Альвин-таки умудрился простудиться. В считанные часы его охватил жар, и друг мой едва держался в седле, заходясь в хриплом кашле, укутанный и закрытый непромокаемыми плащами со всех сторон, красный и опухший. Невольно подумалось о том, как хорошо было бы заглянуть в Изнанку и подпитать больного силой окружающего леса, но с тех пор, как мы покинули таинственную «проплешину», я больше не мог воспользоваться этой способностью.
Спустя два дня мы наконец выехали к стенам Гелема, измотанные непогодой, промокшие и злые. Над крышами домов, видневшимися за высоким частоколом, курился дым, низко стелясь над землей, прибитый нескончаемым дождем. И в этот момент потерянный среди лесов город казался обителью ангелов, спасением для наших промокших душ. Густая утренняя дымка окутала всё вокруг, поднимаясь с широкой глади реки за городом, и отряд будто плыл в ее густом молоке, невесомый и призрачный. Пахло гарью и влагой, городскими нечистотами и сырой травой. Стража у ворот без вопросов пропустила нас, едва завидев гербовые печати на бумагах, выданных Августином. Пока что я оставался служителем закона и представителем воли императора, но очень скоро, я чувствовал, статус мой может резко поменяться, и я превращусь в изгнанника, преследуемого и всюду гонимого.
Гелем, пожалуй, оказался самой северной помойкой Ауреваля. Очертания его полностью утратили имперскую четкость, и превратились в очертания сдохшего борова, уткнувшегося в собственные испражнения. Узкие улочки, залитые грязью и заваленные мусором, никто и не думал мостить, пробросив вместо этого сгнившие доски через ямы с вонючей водой и грязью. Грязные оборванные дворняги дрались за говяжью кость, яростно рыча и вцепляясь друг в друга, оглашая окрестности истошным визгом и лаем. Деревянные дома с деревянными, а местами и соломенными крышами, во рвах, сделанных, по всей видимости, для водоотведения, помои и отходы человеческой жизнедеятельности, взбухшие трупы животных и ужасная вонь. Удивительно, как всего лишь полторы тысячи человек способны устроить подобный ужас, превратив город в рассадник болезней, завалив его собственными отходами. Здесь преимущественно занимались переработкой промысловых ресурсов: шкур, мяса, кости, глины и дерева. Множество мастерских коптили небо, производя, казалось, только грязь и вонь, отравляя воздух и воду в реке бурыми стоками дубилен. Рыцарей, казалось, ничуть не трогала местная атмосфера, но кеметы, едва лишь мы очутились возле ворот, с ужасом воззрились на творящееся за воротами безобразие. Мне едва удалось убедить их не разделяться и остаться ночевать в гостинице вместе со всеми. Меня и самого уже порядочно мутило от царившего в Гелеме беспорядка, даже по сравнению с Морхеймом казавшимся грязной свиньей, но я держался, надеясь, что дождь вскоре прекратится, и мы сможем переправиться через Серебрянку, оставив царившее здесь зловоние позади.