— Как непочтительно, — кланяясь, отозвался колдун.
Мальчик остановился. Оглянувшись на бледнеющих воспитателей, выпрямился, а после чуть кивнул.
— Здравия, Великий колдун!
— Здравствуй, князь! Другое дело, — одобрительно раздалось в ответ. — Оставьте нас!
Все, кто был в горнице, поклонились, торопливо исчезнув за дверями. Избавившись от любопытных глаз, колдун скинул капюшон, тепло улыбнувшись. Мальчик в золоченых одеждах сорвался с места и подбежал, забираясь на руки.
— Как поживает мой светлый князь? Буквицы все выучил? — спросил наставник, поднимая его.
— Я уже даже складываю! — похвастался Вольга.
— Похвально…
— Ты смог отыскать того, про кого пели вещие птицы?
— Да, но я нашел её совсем не такой, какой ожидал увидеть…
ГЛАВА 4 - И один в поле воин
Сквозняком потянуло по коже, щеки защекотала выбившаяся прядь, открыла глаза девица Славна. Не называться ей больше привычным именем, а лучше совсем забыть, что жила когда-то на свете, как княжна Милослава. Хорошо, что в людской памяти наследница славного Родгорода останется непорочной девицей-затворницей, такой и должна быть достойная дочь правящего семейства. Безродная Славна не опозорит предков, не заставит устыдиться народ, что бы не совершила! Княжна же совсем другое дело! Руки развязаны, теперь можно использовать любые средства, чтобы помешать иркунским войскам и дальше сеять смерть в лесных землях. «И один в поле воин!» — билась в постепенно прояснявшейся голове мысль.
— Где я? — подумала Славна.
Всё вокруг было иначе, разве что шкура, на которой лежала, осталась прежней. Пахло выпечкой и сушеными травами. Откуда-то со стороны изголовья лился мягкий свет. Не смотря на всё туже рубаху из плохо выделанного льна, подпоясанную простой тканой тесьмой, девице было тепло и уютно. Где-то совсем недалеко переливчатыми напевами играли гусли. Славна поднялась, прислушиваясь. Ни шума лагеря, ни звуков леса, только завораживающая мелодия и едва различимые шорохи да поскрипывание половиц в отдалении.
— Есть здесь кто? — с опаской прошептала она, ответа не услышала.
Сдвинулась. Бедро отозвалось режущей болью, благо хоть кожа более не саднила. Нащупала край. Села. «До чего же дивная песнь, — подумала Славна, — то как вода в ручье по камушкам, то рокотом волн отзывается, а сердце так и млеет…» Зовут гусли звончатые, чаруют, так и хочется пойти на их голос.
Не стерпела, поднялась. Нащупав руками бревенчатую стену, двинулась вдоль неё. Вот и дверь с массивной ручкой. Толкнула, створка подалась, мелодия стала громче. Потянуло запахом горячего хлеба. И опять никого!
Осторожно ступая, пошла вдоль стены. Звуки гуслей всё ближе. Нащупала проём. Там за стенкой, совсем рядом, ловкие пальцы искусника рождали песню, изменчивую, что весенний ветерок. Ещё недавно, она звала и согревала, а сейчас вдруг изменилась, заставив сердце сжаться от печали. Эта новая мелодия была так прекрасна, так нежна и проникновенна, что слезы сами собой навернулись на глаза. Испугавшись нахлынувших чувств, Славна не решилась выйти. Прислонившись к стене спиной, она замерла, ощущая, как влага скатывается по щекам, пытаясь понять, почему не может совладать с тоской…
Когда наступила тишина, девица вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Прислушалась. Тихим цокотом по дереву раздались шаги. Руки неожиданно коснулось теплое, покрытое шерстью тело. Славна вздрогнула. Бок зверя скользнул по подолу, а ладонь ощутила крепкую спину с густым мехом. «Пес?» — удивленно подумала девица. Размышляя, что делать, она не расслышала легкой поступи хозяина дома, который, отложив гусли, тоже поторопился взглянуть на того кто прячется у открытых дверей, никак не решаясь войти.
— Его зовут Парун, — нарушил безмолвие уже знакомый Славне голос. — Он или Вьюга будут приглядывать за тобой, пока не освоишься.
— Собаки?
— Волки.
Услышав ответ, Славна отдернула руку и вжалась в стену. Раздался смех. На этот раз он был вполне искренним, даже беззаботным.
— Ты живешь с волками? — пытаясь осознать происходящее, спросила девица.
— Они живут со мной, — ответил хозяин, — но не только они!
Славна поежилась, пытаясь представить, какая еще живность может населять дом колдуна. Однако долго бояться ей не позволили. Крепкие ладони, обхватив плечи, заставили сделать пару шагов вперед.
— Ну что, женушка, пора принимать хозяйство! — насмешливо сообщил голос.
Сильные руки подхватили, поднимая. Славна только охнула. Не успела она опомниться, как её уже опустили на ноги посреди горницы. «А колдун-то совсем не старик!» — подумала девица, непроизвольно краснея. Но тут же одернула себя, напомнив, что в этом доме мысли равносильны словам, хозяин всё услышит и увидит.